490 лет назад, 28 мая 1524 года во дворце Топкапы появился на свет 3-й сын сын Кануни Султана Сулеймана и Хюррем Султан.
Шехзаде Селим до 16-ти лет получал великолепное образование во Дворце Топкапы. Первоначально управлял Коньей, а после смерти старшего брата Шехзаде Мехмеда, был назначен Санджакбеем Манисы. А после смерти Шехзаде Мустафы, Селим был назначен наследником престола. Против Шехзаде Селима пошёл его родной брат, Шехзаде Баязид. Тогда, Султан Сулейман, чтобы не усугублять отношения между братьями, назначил Селима Санджакбеем Коньи, а Баязида - Амасьи. Шехзаде Баязид пошёл с войной на брата, но в этой войне - проиграл. Численность войска Шехзаде Селима при поддержке отца и командование Мехмеда Соколлу превосходствовала над армией Шехзаде Баязида. Селим разбил войско младшего брата. Шехзаде Баязид с семьей бежал в Персию, но в 1561 году был выдан и задушен вместе с четырьмя сыновьями.
После смерти Сулеймана Великолепного, через три недели, Шехзаде Селим прибыл из Кютахьи в Стамбул, где занял султанский престол в возрасте 42-х лет. Отец оставил сыну могущественную державу. Хоть Селим и правил Османской Империей 8 лет, ему удалось расширить её территории.
Тем не менее, захватническая политика турок в царствование Селима продолжалась (во многом благодаря Великому Визирю Соколлу Мехмеду Паше, назначенному на должность еще при Cулеймане Великолепном). В 1568 году Султан завершил войну с Австрией, начатую еще его отцом. По условиям мирного договора сохранялись довоенные границы, и Австрия соглашалась выплачивать Порте ежегодную дань в тридцать тысяч дукатов.
Первую попытку соединить Волгу и Дон в месте их наибольшего сближения историки относят к середине XVI века. В 1569 турецкий Султан Селим II, известный своим походом на Астрахань, направил 22 000 солдат вверх по Дону с целью прорыть канал между двумя реками.
Центральными событиями правления Селима оставались войны с традиционными противниками в Западной Европе и Северной Африке. В 1570 году началась война с Венецией, у которой султан намеревался отобрать остров Кипр (остров служил базой для средиземноморских пиратов, причинявших значительный ущерб османской торговле). Ареной боевых действий стали острова в Ионическом и Эгейском море, включая восточное побережье Адриатики. Война длилась практически три года. Среди множества сражений, происходивших с попеременным успехом на море и на суше, самым значительным стала битва при Лепанто. 7 октября 1571 года 230 османских галер встретились здесь с объединенным христианским флотом (примерно 208 галер). Сражение носило ожесточенный характер. Обе стороны понесли немалые потери. (По воспоминаниям одного из участников битвы, море вокруг кораблей было красным от человеческой крови.) Победа осталась за христианами. Турки потеряли около 200 кораблей и 30 тысяч убитыми и ранеными. Такого ошеломляющего разгрома османам уже давно не приходилось испытывать. Однако Порта, находившаяся на вершине своего военного могущества, достаточно легко перенесла этот удар. В целом битва при Лепанто не сыграла того значения, на которое поначалу рассчитывали победители, и в конечном счете Селим одержал верх в войне. По договору 1573 года Венеция не только лишилась Кипра, но и должна была уплатить 300 тысяч дукатов контрибуции.

Султан Селим в 1574 году направил 40-тысячную армию в Тунис. Экспедиционная эскадра турок состояла из 300 судов, в том числе 230 боевых галер. 12 июня, после упорного боя, длившегося целый день, османы ворвались в город. В августе-сентябре пали оборонявшиеся испанцами крепости Ла-Гуетте и Аль-Бастиун. Почти все их защитники погибли в бою, пленные были казнены. Этот успех завершил длительный период войн за Северную Африку. Большая ее часть окончательно перешла под власть Османской империи.
В 1574 г. османцы овладели Тунисом, который ранее принадлежал испанцам; Алжир и Триполи уже ранее признавали свою зависимость от Османов. Соколлу задумывал два великих дела: соединение Дона и Волги каналом, которое, по его мнению, должно было упрочить власть Османской империи в Крыму и вновь подчинить ей Астраханское ханство, уже завоёванное Москвой, — и прорытие Суэцкого перешейка. Осуществить это было, однако, не по силам османскому правительству.

При Селиме II состоялась османская экспедиция в Ачех, приведшая к установлению долговременных связей между Османской империей и этим отдалённым малайским султанатом.

Но наступательная мощь Османской империи явно иссякала, поскольку Османам требовалось все больше сил для поддержания власти над уже завоеванными землями. Так, в 1572 г. мощное восстание вспыхнуло в Молдове. Молдавский господарь Ион Лютый занял Бухарест, разгромил турок под Браиловым, а затем в Бессарабии, где под его власть перешли Аккерман и Бендеры. Но Селим двинул против восставших 130-тысячную армию, которую поддерживало 100 тысяч крымцев. В кровопролитном бою близ озера Кагул Ион Лютый (имевший под своим началом не более 35 тысяч воинов) потерпел поражение, попал в плен и был четвертован.
Отсутствие у Селима интереса к делам государственного управления, тем не менее, приносило свою пользу стране. Ибо оно сохранило реальную власть в руках великого визиря Соколлу, к которому новый султан относился с должным уважением и которому отдал в жены свою дочь.
Под патронажем Соколлу в политике не произошло никаких перемен. Темп, присущий правлению Сулеймана, был сохранен и Великому Визирю удалось задержать стагнацию империи на двенадцать лет.

У Султана Селима была жена Хасеки Нурбану Султан, родившая ему 3-х дочерей и одного сына Мурада, который в последствии унаследовал престол. Но иметь других фавориток, которые родили ему 8 детей, это не мешало, как и посвящать ей газели: «Земля, по которой ты проходишь, превращается в розовый сад. Когда ты смотришь на меня, замирает время».

«О дорогая, Селиму дай твои уста цветов пурпурного вина
И мои слезы преврати отсутствием своим в вино, любимая,
Окрась их в красный цвет, который крови подобает».

13 декабря, 1574 года, в возрасте 50-ти лет, Султан Селим умер своём Дворце Топкапы. После этого, его жена Нурбану Султан долгое время держала тело мужа во льду, что никто не смел проговориться о смерти Селима Рыжего, пока сын Султана от Нурбану не прибыл в Столицу и не унаследовал Османский престол.
Спасибо: http://vk.com/muhtesem_yuzyil_fan

В турецком сериале "Хюррем Султан" роль Гюльфем играет актриса и модель Ясемин Козаноглу. Однако, в этом сериале персонаж Гюльфем является обыкновенной наложницей, появившийся на короткий промежуток при Роксолане.
Первой наложницей Сулеймана ( тогда еще наследника) была некая Фюлане (1496-1550), наложница арабского происхождения. В википедии сказано, что существует также версия о том,что Фюлане — имя трёх наложниц султана, не сыгравших в его жизни большой роли. Это менее распространенная версия и скорее всего не имеет никакого отношения к реальности. Ее сын Махмуд, родившийся в 1512 г. умер от оспы в 1521 г. После этого Фюлане Хатун потеряла свой титул матери старшего наследника

В турецкой википедии сказано, что Сулейман потерял к ней всякий интерес с появлением Гюльфем, а далее Махидевран ну и потом с появлением Хюррям. Кстати, есть версия, что еще при жизни старшего сына Сулейман настолько увлекся Махидевран, что полностью сосредоточился на Мустафе, а про первого наследника забыл  В некоторых источниках говорится, что она сама захотела удалится из дворца уже при появлении Хюррям, в некоторых говорят, что после смерти сына была отправлена в Старый Дворец. Мнения расходятся, но в любом случае в жизни султана она не сыграла практически никакой роли. На момент смерти ей было 54 года.

Жаль, конечно, Фюлане но, такова была доля женщин в те непростые времена.

Гюльфем хатун (1497- 1562 (1561?)) имела польское происхождение. Как ее звали до того, как она попала в гарем неизвестно. Есть версия, что звали ее Анна. Ее имя "Гюльфем" означало "подобная цветку".

Первая встреча с Сулейманом произошла в 1511 г. Так считает историк Йылмаз Озтуна. Своего сына Мурада она родила в 1521 г. и в тот же год 12 октября он умер от оспы. Также как и сын ее предшественницы Фюлане. Почему между рождением сына и первой встречей произошел такой разрыв не ясно. После смерти сына Гюльфем была отлучена от султана и больше детей не рожала, однако долгое время оставалась султану верным другом. Есть информация, что Мурада она родила в 1513 г. и еще одного сына в 1515, и в 1521 г. они оба умерли. Эта версия больше похожа на правду.

Что касается того, была ли она подругой Хатидже султан, как в сериале, об этом нигде нет информации. В сериале, Гюльфем скорее второстепенный персонаж. Верная подруга Хатидже, женщина смирившаяся со своей судьбой и не участвующая в интригах. Даже в третьем сезоне, когда ситуация стала накаляться, она зная обо всех интригах и заговорах держалась  в стороне. Более того, иногда даже пыталась отговорить Хатидже от тех или иных шагов. Если, в первом и втором сезоне она была нейтральна настроена по отношению к Хюррем, то в третьем и четвертом, открыто начала проявлять неприязнь. Но, все неприязнью и ограничивалось.

А теперь самое интересное. Отношения Гюльфем с Сулейманом после смерти Хюррем. А также причина ее смерти.

Итак, некоторые источники утверждают, что после смерти Хюррем Гюльфем снова получила расположение султана и у них вновь завязался амур-тужур. Однако, Хюррем умерла в 1552 г. На тот момент Гюльфем был 61 год и возраст "амур-тужура" или "хальвета" ( интимных встреч с султаном) уже давно прошел. Так что эта версия отметается сразу.

Султан был уже немолод ( я старый солдат, и не знаю слов любви ) и с Гюльфем они подолгу беседовали. Михримах относилась к ней неплохо исходя из того, что в реальности Гюльфем была еще скромнее чем в сериале. Венецианцы писали, что часто можно было увидеть Сулеймана в саду в беседке, разговаривающим с Гюльфем, хотя её лицо всегда было закрыто, но стража оповещала их, кто она. Гюльфем к концу дней занялась благотворительностью, стала строить мечеть и прилегающие к ней заведения (школы, бани и т.д.) и ей были нужны деньги на строительство. Одна из новых наложниц, видимо, желая приблизиться к Сулейману предложила Гюльфем денег в обмен на время, проведенное с султаном, видимо, уже желая использовать его в качестве хальвета. Когда Сулейман увидел другую женщину, пришёл в ярость, она с испугу проболталась, её казнили, а вслед за ней тут же задушили Гюльфем.

Сулейману служили  палачи-дильсизы (дильсиз - немые) готовые расправиться по его приказу с любым. Дильсизам выплачивалось жалование из казны. Когда Гюльфем задушили, они должны были получить вознаграждение за свою работу, но Сулейман раскаялся в своём скоропалительном решении и нескольких этих дильсизов отослал от себя, заменив их другими, о чём в книге расходов дворца была сделана соответствующая запись.

Усыпальница Гюльфем Хатун была сооружена в XVI веке возле Мечети Гюльфем Хатун (стоившей ей жизни) расположенной в квартале Гюльфем Хатун Махаллеси, района Ускюдар в Стамбуле. Сулейман в качестве искупления за свой необдуманный поступок приказал издать официальный фирман о том, чтобы дело Гюльфем было непременно закончено. Я вообще не понимаю, почему нельзя было попросить денег у дружбана Сулеймана, учитывая то, что отношения были хорошими и он вряд ли ей бы отказал. На востоке от мечети расположено небольшое кладбище. Рядом с Мечетью Гюльфем Хатун находились медресе, усыпальница и начальная школа. В 1850 году случился пожар, после которого мечеть полностью восстановили. Правда, могильный камень долгие годы считался утерянным. Спустя время его нашли и установили с надписью возле мечети. На этом камне написано, что Гюльфем была убита и погребена в районе Стамбула Уксюдар, в одноименной мечети. В 1930 году в ходе новых строительных работ школа и мечеть были полностью разрушены.  На могильном камне Гюльфем сказано, что там погребена "şehide-i saide" . Это словочетание переводится как, благословенный шахит. "Шахит" это человек умерший за веру, либо мученик.

Могильный камень

Могила Гюльфем

Есть одна легенда связанная с Гюльфем.

В те времена, когда Сулейман был Шехзаде и жил с  Гюльфем  в Манисе, в его дворце был роскошный сад с розами, который носил имя Гюльфем. С наступлением холодов некоторые кусты завяли. В их числе были и любимые розы Гюльфем

Она была так расстроена, что даже заплакала. Чтобы утешить жену, Сулейман преподнес ей в подарок роскошные украшения, усеянные хрусталем, напоминающим ее слезы. Говорят, что по сей день эти украшения хранятся в Национальном музее Стамбула.
взято у "http://cs308826.vk.me/v308826683/85cd/ykS1pD7QF_g.jpg"

Некогда величественный древний город Перге сохранился в виде руин. Он находится на расстоянии 18 км от Анталии, неподалеку от поселка Аксу (2 км).

МИМАР СИНАН (14??-1588 гг.)

Синан - то самое единственное имя в архитектуре, по творениям которого мы можем наблюдать самую могущественную эпоху истории Османской империи, а также ту эпоху, когда искусство ценилось так высоко, как никогда за всю историю Османской империи. Большинство его творений, а также самые великолепные его проекты были построены в столице Османской Империи, в Стамбуле. Надо отметить, что все архитектурные творения Мимара Синана были построены с учетом топографического плана. Все проекты Мимара Синана были размещены в специально выбранных точках. Таким образом, Стамбул предстал перед нами в качестве города-музея под открытым небом.

СЛОВНО ДВЕ ОПОРЫ РУИН.

Родился Синан в санджаке Кайсери, в селе Агырнас. Точная дата его рождения историкам не известна. Фигурируют разные даты: 1489, 1494, 1495 гг. В то время как Синан обучался в школе учёбы и воспитания ‘’Аджеми Огланлар’’, где воспитывали капыкулы (личная гвардия султана, состоявшей из рабов и заключённых), он любил заниматься столярным ремеслом. Параллельно Синан с пристрастием наблюдал за своими учителями и трудился на строительных работах.

Синан руководит постройкой захоронения султана Сулеймана. 1556 год.

При правлении Сулеймана Великолепного Синан успел поучаствовать в походах на Белград (1521 г), на Родос (1522 г), на Мохач (1526 г), на Вену (1529 г), на Германию (1532 г), на Иран и Багдад (1534-1535гг). С жаждой новых открытий, несмотря на нехватку времени и инструментов при себе, он соорудил три большие галеры с целью пересечь озеро Ван.

Вышеградский мост.

Своими инженерными шедеврами, достигнутыми в ходе предыдущих кампаний, Синан удостоился титула «Хасеки», что означает «приближенный к султану». А в 1538 году, во время похода на Молдавское Княжество, после того как он в короткое время построил мост через реку Прут, его авторитет лишь возрос. В том же 1538 году после смерти главного архитектора Аджема Алиси эта должность перешла Синану.

Мечеть Михримах-султан.

В силу того, что Мимар Синан во время различных походов ознакомился с восточной и западной цивилизацией и архитектурой, а также военная дисциплина и самоконтроль, приобретённые все в тех же военных походах, дали Синану возможность расширить свой кругозор, в том числе приобрести бесценный опыт в архитектуре, что помогло разработать ему свой неповторимый стиль в архитектуре.

Мечеть Сокуллу Мехмеда-паши.

В течение пятидесяти лет службы на посту Главного архитектора Мимар Синан соорудил и отреставрировал более 477 архитектурных шедевров. При исследовании жизни Синана мы сталкиваемся с историей гения, который никогда не довольствовался своими архитектурными шедеврами, который неустанно обдумывал всё новые и новые проекты, который постоянно исследовал что-то прежде неизведанное и вносил новизну в архитектуру своей страны.

Мечеть Шехзаде.

АРХИТЕКТОР МЕЧЕТЕЙ.

Синан архитектор, который внес существенный вклад в строительство мечетей, занимающих очень важную нишу в Османской империи. Первой мечетью, которую Синан построил, будучи на посту Главного архитектора, стала мечеть Хасеки. В этой мечети Синан отразил тенденции той эпохи, так как он еще не мог привносить новизну при ее строительстве. Но уже в своей последующей работе в Ускюдаре при строительстве мечети Михримах Султан (1540-1548 гг.) было использовано новшество. Самый большой купол мечети был с трех сторон окружен полукуполами.

Мост Мостар.

Не закончив строительство этой мечети, он перешел к строительству мечети Шехзаде (1543-1548). Синан начал строительство с однокупольных строений, основанных на четырех опорах, а потом пристроил полукупола, чем усовершенствовал архитектуру строения и увеличил высоту самого большого купола, после чего мечеть приобрела вид пирамиды. Мечеть Шехзаде самый лучший пример строений с самыми высокими главными куполами. Внутри и снаружи мечети можно увидеть колонны, которые возведены на четырех опорах. Важно отметить, что эти колонны, благодаря умелому мастерству архитектора, превратились в элемент дизайна. Ведь если бы эти колонны были использованы только в качестве опоры, то это могло бы придать мечети грубый вид. Следует так же отметить, что колонны такого типа были использованы при строительстве мечетей Сулеймание и Селимие.

Селимие.

Синан никогда не прекращал проводить исследования. Примером этому может послужить мечеть Рустема Паши, исполненная в стиле восьмигранной звезды. Эту схему строительства Синан успел опробовать еще в Эдирне, чтобы достичь совершенства. Мечта превзойти великолепие мечети Айя София сподвигла его построить мечеть Селимие, которая позже превратилась в одну из самых ценных жемчужин османской архитектуры.

Сулеймание.

Фундамент мечети является основательным. У мечети имеется лишь один купол, что создает цельное и нерушимое пространство внутри нее. Наличие шестиугольных и восьмиугольных пространств не делает схожим эту мечеть с Айя Софией. Таким образом, мечеть Айя София перестала быть ориентиром при строительстве мечети Селимие.

Хамам Хасеки Хюрем.

АРХИТЕКТОР И УЧЕНЫЙ.

Несмотря на то, что в период Османской империи архитекторы не занимали особо важного места в государстве, положение Синана было иным. Очевидно, что Синан, прослуживший на посту Главного архитектора в период правления трех султанов, смог завоевать всеобщую любовь. Синан, которому со стороны Султана Сулеймана было доверено проведение воды в Стамбул, завершив успешно это очень важное и требующее знаний и навыков задание, смог еще раз вызвать восхищение Сулеймана. Свидетельством признательности Сулеймана является то, что открытие этого водного канала он доверил Синану.

Мимар Синан никогда не шел на поводу у традиций. Это был человек, который умел находить вдохновение во всем увиденном, человек, который до конца своей жизни постоянно был в поисках нового, человек, который является символом Османской и исламской архитектуры

Мимар Синан похоронен в собственном мавзолее (тюрбе) у стены мечети Сулеймание.

Тюрбе Синана.

Бани Чемберлиташ 

Это одна из главных турецких бань Стамбула. Она была построена по приказу Нурбану-султан, жены султана Селима II. Изначально она служила в качестве бани для бедных, а сейчас здесь может помыться каждый желающий.

Мечеть Молла Челеби

Расположенная на самом берегу Босфора, эта мечеть — один из шедевров Синана. Строительство ее началось в 1570 году, а закончилось в 1584.

Мечеть Кылыч Али Паша

Эта мечеть расположена в районе Топхане. Она была построена Синаном для османского адмирала Кылыча Али-паши, итальянца по происхождению. Сам он похоронен тут же. Дизайн мечети был скопирован со знаменитой Святой Софии.

Мечеть Шехзаде

Это одна из первых работ Синана, завершенная в 1548 году в честь сына Сулеймана, умершего в 1548 году. Архитектура напоминает мечеть Султанахмет — те же полукупола и «слоновьи ноги». Диаметр главного купола — 14 метра, высота — 37 метров. Интерьер украшен большим фонтаном и плиткой изник.

Мечеть Шемси Паша

Само месторасположение этой мечети на берегу Босфора с азиатской стороны уже приводит в восторг. Строительство было завершено в 1581 году. Внутренний двор украшен прекрасным садом.

Мечеть Рюстем Паша

Мечеть была построена в 1561 году в честь великого визиря и зятя Сулеймана Великолепного. Как и многие другие османские мечети, она представляет собой главный купол, который как бы подпирают другие купола. Внутри мечеть украшена 2400 плитками и множеством канделябров.

Баня Сулеймание

Баня была построена по приказу Сулеймана Великолепного и является частью комплекса, куда также входят мечеть, медресе, больница рынок и школа. Сам хамам до сих пор функционирует и пользуется большой популярностью.

Мечеть Сулеймание

Главная работа Синана — самая высокая мечеть Стамбула. Она стоит на берегу бухты Золотой Рог в самом центре исторического города. Мечеть была построена по приказу Сулеймана Великолепного. Ее огромный центральный купол имеет диаметр 26,5 метра и высоту 53 метра. Мечеть построена по образу и подобию Святой Софии и превосходит ее по размерам — это было главной мечтой Синана. Интерьер украшают оригинальные стекла XVI века, богатые инкрустации в стиле барокко и арабская каллиграфия. Трижды мечеть переживала бедствия — пожар в 1660 году, землетрясение в 1766 году и еще один пожар в годы Второй мировой. Последний раз мечеть реставрировали в 1956. Здесь похоронены несколько османских султанов: Сулейман I Великолепный, Сулейман II, Ахмет II. В Сулеймание находится и мавзолей самого архитектора Синана.

В 1218 году орды Чингисхана (Chinggis Khaan, ок. 1162–1227) обрушились на Среднюю Азию. Спасая свою жизнь от монгольской сабли, побросав весь скарб, все, кто жил на территории государства Кара-Киданей, устремились на юго-запад. Среди них было и небольшое тюркское племя кайы. Спустя год оно вышло к границе Конийского султаната, занимавшего к тому времени центр и восток Малой Азии. Сельджуки, населявшие эти земли, как и кайы, были тюрками и верили в Аллаха, поэтому их султан счел разумным выделить беженцам небольшой пограничный удел-бейлик в районе города Бурса, в 25 км от побережья Мраморного моря. Никто тогда и представить себе не мог, что этот крошечный участок земли окажется плацдармом, с которого будут завоеваны земли от Польши до Туниса. Да, речь идет об Оттоманской (Турецкой) империи и турках-османах, как принято называть потомков кайы. И чем дальше распространялась власть турецких султанов в последующие 400 лет, тем роскошнее становился их двор, куда стекалось золото и серебро со всего Средиземноморья. Воистину, они были законодателями мод и образцом для подражания в глазах правителей всего исламского мира. И, конечно, притчей во языцех был султанский гарем. В это легко поверить, достаточно один раз побывать на женской половине султанского дворца Топкапы в Стамбуле: это даже не город, это — целое царство.

Вообще, слово «гарем» (haram) — не турецкое, а арабское. И обозначает оно всё, что запретно, тайно или недоступно, в частности часть дома, где жили жены и наложницы хозяина. По-турецки гарем назывался «сараем» (saray), то есть большим домом или дворцом. Отсюда и французское «сераль», как любили называть покои султана в Европе в XVIII–XIX веках, рисуя в своем воображении сладострастный образ огромного публичного дома. Однако это были всего лишь праздные домыслы, хотя число султанских рабынь действительно не может не впечатлить. Так, при Мехмеде III (Üçüncü Mehmet, 1568–1603) их было около пяти сотен. Пополнялся сераль пленницами, захваченными в военных походах, купленными на невольничьих рынках или подаренными султану его приближенными. Обычно брали черкешенок, которыми тогда называли всех жительниц Северного Кавказа. В особой цене были славянки. Но в принципе в гареме мог оказаться кто угодно. Например, там провела большую часть своей жизни француженка Эме де Ривери (Aimée du Buc de Rivéry, 1763-?), кузина Жозефины Богарне (Joséphine de Beauharnais, 1763–1814), будущей жены Наполеона (Napoléon Bonaparte, 1769–1821). В 1784 году по пути из Франции на Мартинику она была захвачена в плен алжирскими пиратами и продана на невольничьем рынке. Судьба была к ней благосклонна — позже она стала матерью султана Махмуда II (Ikinci Mahmut, 1785–1839).

Обычно возраст молодых рабынь составлял 12–14 лет. Их отбирали не только по красоте и здоровью, но и по уму: «дурочек» не брали, ведь султану был нужна не просто женщина, но и собеседница. Поступившие в гарем проходили двухгодичное обучение под руководством кальф (от турецкого kalfa — «начальник») — старых опытных рабынь, помнящих ещё дедов царствующих султанов. Девушкам преподавали Коран (все попавшие в гарем принимали ислам), танцы, игру на музыкальных инструментах, изящную словесность (многие одалиски писали хорошие стихи), каллиграфию, искусство беседы и рукоделие. Особо стоит сказать о придворном этикете: каждая рабыня должна была знать, как наливать своему господину розовую воду, как подносить ему туфли, подавать кофе или сладости, набивать трубку или надевать халат.

Через два года девушку ждал экзамен, который принимала сама валиде-султан — мать царствующего султана, первый человек в гареме. Не сдавшие отправлялись на кухню и в дворницкие, сдавшие — становились джарийе, потенциальными наложницами султана. Мы говорим потенциальными, потому что далеко не каждой выпадало счастье разделить с султаном ложе. Многим суждено было прожить свой век в тоске и ревности. Правда, если одалиска в течение девяти лет так и не познала султана, её старались при первой возможности выдать замуж за какого-нибудь чиновника, обеспечив хорошим приданым и вернув свободу.К сожалению, семейная жизнь редко складывалась удачно. Привыкнув жить в безделье, довольстве, женщины покидали своих мужей. Гарем был для них раем, а дом мужа — адом. Вообще, к гаремным рабыням отношение было вполне заботливым и внимательным. Даже самой последней джарийе из султанской казны всегда выдавалось денежное содержание на косметику, наряды и сладости, а на праздники делались дорогие подарки.

Те, кто не впал в депрессию, тоскуя о родном доме, мечтали стать гёзде (gözde — любимая, пользующаяся благосклонностью), то есть теми, с кем султан провел хотя бы несколько ночей. Но даже если это была всего одна ночь, статус одалиски резко повышался, ей полагалось повышенное содержание, более комфортабельные покои и несколько черных рабынь. Численность гёзде обычно не превышала сотни. Такое счастье могло выпасть одалиске в любой момент: султан мог положить на нее глаз в самом начале, когда ему представляли сдавших экзамен джарийе, или во время прогулки, или на торжестве, где прислуживала будущая счастливица. Тогда султан посылал своей избраннице подарок и букет цветов — это означало, что он ожидает её сегодня ночью. Понравившись султану, гёзде получала шанс стать икбал (ikbal — счастливая), то есть фавориткой. Их было относительно немного: у Махмуда I (Birinci Mahmut, 1696–1754) их было пятнадцать, а Селима II (İkinci Selim, 1524–1574) — девять. Можно представить, насколько отличался уровень жизни фавориток-икбал от других рабынь. Если же гёзде или икбал беременели и приносили султану сына или дочь, они становились кадинами (kadin — женщина, мать), небожительницами гарема, ну, а самым счастливым выпадала честь стать султанскими женами — кадин-эфенди.

   Жен у султана было четыре, больше не позволяли законы шариата (количество рабынь не ограничивалось). Но с точки зрения мусульманского права, статус кадин-эфенди отличался от статуса замужних женщин, обладавших личной свободой. Замужняя женщина в Турецкой империи, — писал Жерар де Нерваль,  путешествовавший по Востоку в 1840-е годы, — имеет те же права, что и у нас и даже может запретить своему мужу завести себе вторую жену, сделав это непременным условием брачного контракта […] Даже и не думайте, что эти красавицы готовы петь и плясать, дабы развлечь своего господина — честной женщине, по их мнению, не пристало обладать подобными талантами. Турчанка вполне могла сама инициировать развод, для чего ей было достаточно лишь представить в суд свидетельства плохого с ней обращения.

   Первые султаны ещё брали в жены принцесс из соседних государств, но вскоре эта практика прекратилась: агрессивная политика Турции не предполагала никаких долговременных союзов, основанных на брачных связях. С кадин-эфенди все было гораздо проще: никаких контрактов и обязательств. Именно отсутствие контракта позволяло султану отправлять рассердившую его жену в Старый дворец, а на её место брать новую. Но такое бывало крайне редко и вовсе не означает, как полагали европейцы, что со своими женщинами султаны обращались исключительно как с неодушевленными предметами. Конечно, султаны зачастую были деспотичны, но их сердцам были ведомы и нежность, и привязанность, и страсть. А уж как представляли себе гаремный секс! Ведьмы на шабаше, наверное, застеснялись, если бы им рассказали о нем. Чего стоит один де Сад (Donatien Alphonse François de Sade, 1740–1814). Все дело в том, что европейские путешественники и дипломаты так и не смогли разобраться в исламской сексуальной культуре, произвольно истолковав её принципы.

В сравнении с Европой, отношение к сексу в исламской цивилизации было принципиально иным. В христианском мире физическое удовольствие от любви даже с законной супругой всегда воспринималось как некое маргинальное состояние, которое незаметно заводит в трясину смертных грехов. Ведь в Эдеме секса не было. Он появился после грехопадения и то лишь с одной определенной задачей — воспроизводством рода. В исламе же секс представлялся естественным продолжением любви духовной: «Если ты не любил и не знал страсти, то ты — один из камней пустыни» (аль-Ансари, XI век). С аль-Ансари был согласен и аль-Газали (Abū Ḥāmid Muḥammad ibn Muḥammad al-Ghazālī, 1058–1111), известный толкователь священных текстов из Хорасана. В своем труде «Счастливый мусульманский брак» он писал, что без соития любовь ущербна. Отказываясь от нее, мусульманин отказывается от дара, ниспосланного ему Всевышним, что означает его оскорбление. Именно поэтому в исламской культуре, в отличие от европейской, не было культа платонической любви, равно как и узаконенной практики монашеского аскетизма — ведь сам Мухаммед (Muhammad ibn ‘Abdullāh, 571–632) запретил своему сподвижнику Усману ибн Мазуну идти по пути полового воздержания с целью полностью посвятить себя служению Аллаху.

И если по европейским средневековым представлениям при соитии рядом с любовным ложем всегда должны были крутиться бесы, дабы распалить воображение партнеров и тем самым ввести их в грех мысленного блуда, то в исламе любящие находились под благословением Всевышнего. Если на Руси перед тем, как познать женщину, снимали нательный крест, то на Востоке произносили басмалу: «Бисмиллахир-рахманир-рахим» («Во имя Аллаха Милостивого ко всем на этом свете и лишь для верующих в День Суда»). Тем, кто придерживался этого обычая, Мухаммед обещал, что ангелы, записывающие наши деяния, беспрерывно будут записывать им благие деяния до тех пор, пока они не совершат обязательное купание (посткоитальное омовение). И если вследствие этого сближения произойдет зачатие и родится ребенок, то им запишется столько же добрых дел, сколько раз будет дышать этот ребенок и последний из числа его потомков. Именно это полноправие секса европейцы интерпретировали как разрешение интимной распущенности. На самом деле это было не так. Напротив, в гаремах никогда не было и не могло быть тех оргий, в которые погрузилась европейская аристократическая богема в XVIII веке, уверенная, что в этом она подражает султанам Турции. Последние же никогда не сомневались в том, что хуже, чем отказаться от дара Аллаха, может быть только одно — осквернить этот дар. Поэтому в стамбульском гареме соблюдались все ограничения, налагаемые Кораном на сексуальную сферу. Это касалось анальной, групповой или однополой любви вместе с остальными формами сексуальных извращений. Не разрешалось даже смотреть на половые органы партнера во время соития (в остальное время это было можно), и султаны аккуратно укрывали свое достоинство парчовым покрывалом (иначе, по поверию, зачатый ребенок мог родиться слепым). Именно из-за запрета на разглядывание гениталий в гаремах не изучалась Камасутра, вернее тот её раздел, который посвящен сексуальным позам (техническими приемами любви одалиски владели в совершенстве).

Одалисок обычно заставляли предохраняться от беременности, используя гомеопатические мази и отвары. Но, конечно, такая защита была недостаточно эффективной. Поэтому в задней половине дворца Топкапы всегда раздавался щебет детских голосов. С дочками было все просто. Они получали хорошее образование и выдавались замуж за высших чиновников. А вот мальчики — шах-заде — были не только источником материнской радости. Дело в том, что каждому шах-заде, не важно, был ли он рожден от жены или наложницы, принадлежало право претендовать на престол. Формально царствующему султану наследовал старший мужчина в семье. Но на деле были возможны разные варианты. Поэтому в гареме всегда шла скрытая, но беспощадная борьба между матерями (и их союзницами), грезящими, что они когда-нибудь смогут получить титул валиде-султан.

Вообще, участь шах-заде была незавидна. С восьми лет каждого из них помещали в отдельную комнату, называемую кафес — «клеткой». С этого момента они могли общаться только со слугами и учителями. Родителей им доводилось видеть лишь в самых исключительных случаях — на больших торжествах. Они получали хорошее образование в так называемой «Школе принцев», где их учили письму, чтению и толкованию Корана, математике, истории, географии, а в XIX веке ещё французскому языку, танцам и музыке. После завершения курса наук и наступления совершеннолетия шах-заде меняли прислугу: теперь рабы, обслуживающие и охраняющие их, заменялись на глухонемых. Такими же были и одалиски, скрашивающие их ночи. Но они не только не могли слышать и говорить, у них были удалены яичники и матка, дабы не допускать появления в гареме незаконнорожденных детей.

Таким образом, шах-заде были звеном, соединявшим гаремную жизнь со сферой большой политики, превращая мать, жен и наложниц султана в самостоятельную силу, оказывающую прямое влияние на государственные дела. Борьба партий временами приобретала исключительный по своей отчаянности характер. Дело в том, что, по распоряжению Мехмеда II (İkinci Mehmet, 1432–1481), новый султан должен был убить всех своих братьев. Так предполагалось избежать закулисной политической борьбы. Но на деле эта мера привела к обратному: обреченность шах-заде заставляла их ещё активнее бороться за власть — ведь, кроме своей головы, терять им было уже нечего. Клетка и глухонемая стража здесь не помогала, гарем был наполнен тайными связными и информаторами. Указ Мехмеда II был отменен только в 1666 году. Однако к этому времени гарем стал уже неотъемлемой частью внутриполитической жизни Оттоманской империи.

Но в серале имелась и третья сила, принимавшая самое непосредственное участие в государственных делах, — евнухи, гарем-агалары. В их задачу входила охрана гарема и руководство внутренними службами. Старший евнух — кызлар-ага — по государственной значимости стоял вровень, а зачастую и выше великого визиря. Он был единственным, кто мог обращаться к султану в любое время дня и ночи. Также он был начальником корпуса алебардщиков. И это понятно: раб, привезенный мальчиком из далекой Африки, своим положением обязанный только султану, не имеющий родственников вне гарема и лишенный возможности продолжить свой род, разве это не лучшая кандидатура на роль доверенного лица султана? В стамбульском гареме служили в основном гарем-агалары из Абиссинии (Эфиопии) и Судана. Дело в том, что они лучше переносили процедуру кастрации: белые мальчики часто умирали после нее.

Особую политическую значимость гарем получил во второй половине XVI — середине XVII веков — эпоху, названную «женским султанатом». Её начало связывают с личностью Роксоланы (Анастасии Лисовской, ок. 1506–1558), или Хуррем-султан. Украинка по происхождению, она была любимой женой султана Сулеймана Великолепного (Kanuni Sultan Süleyman, 1494–1566 ). Стараясь обеспечить своему старшему сыну Баязиду трон, Роксолана извела свою соперницу черкешенку Гюльбахар и её сына Мустафу. На совести Роксоланы была и смерть великого визиря Ибрагим-паши (1536). По мнению некоторых историков, если бы Ибрагим-паша остался у власти, Турция, вероятно, изменила бы приоритеты своей внешней политики. Паша был убежден, что для империи пришло время повернуться лицом к Востоку и направить свою экспансию в сторону Кавказа и Ирана, поскольку граница турецких владений в Европе ушла настолько далеко на запад, что это грозило сбоями в работе систем армейского обеспечения. Но судьба рассудила иначе, и все осталось по-прежнему, что было значительным стратегическим просчетом.

Однако в большинстве случаев первую роль в гаремных интригах играли не жены, а матери султанов. Как, например, гречанка Кёсем-султан, мать Мурада IV (Dördüncü Murat, 1612–1640) и Ибрагима I (Birinci İbrahim, 1615–1648), или привезенная из России Турхан-султан, мать Мехмеда IV (Dördüncü Mehmet, 1642–1693). В малолетство последнего между Кёсем-султан и Турхан-султан разыгралась нешуточная борьба за власть в гареме, из которой русская вышла победительницей. В последствии она отменила указ Мехмеда II о необходимости убийства султанских братьев. Но, в целом, женское правление сказалось на Турции не лучшим образом. Интриги, подкупы и тайные убийства заметно ослабили османскую государственную систему: с 1579 по 1656 годы в Османской империи сменилось 66 визирей. И только после того, как пост великого визиря перешел в руки рода Кёпрюлю (Köprülü, середина XVII века), в Блистательной Порте установился порядок.

После этого Турецкая империя просуществовала ещё 252 года. Будут сменяться султаны и визири, валиде-султанши и кадин-эфенди, но строй гаремной жизни почти не изменится. В 1918 году в стране началась революция, была провозглашена республика, а многоженство запрещено. Последний султан Мехмед VI (Altıncı Mehmet, 1861–1926) в 1922 году, бросив гарем, покинул страну на английском корабле. Судьба большинства последних обитателей сераля сложилась драматично: не приспособленные к жизни во внешнем мире, они окончили свои годы в бедности и печали.

Великолепные Мечети, построенные в Золотую эпоху Османской империи, а именно — во время правления султана Сулеймана Великолепного. 

Главным архитектором тогда был легендарный Мимар Синан. Именно его «перу» и мысли принадлежат красивейшие здания Османской цивилизации.

Мечеть Рустем-Паши расположена в Стамбуле, в старой части города на площади Новой мечети в районе Эминёню и Галатского моста.

Эта мечеть XVI века невелика по сравнению с другими главными мусульманскими святынями Стамбула. Но в историческом районе Эминёню ее купол возвышается над всеми строениями. Организация территории мечети довольно необычна - она построена на высокой террасе над рынком, к которой ведет узенький проход. Очутившись там, перестаешь слышать шум базара и попадаешь совершенно в другое пространство.

Что ещё удивляет - при том что это, вероятно, самая закрытая "от внешнего мира" мечеть - она ещё и самая светлая; и за счет расположения окон, и за счет бело-голубой внутренней отделки. Интерьер мечети известен своими голубыми изникскими изразцами, а также тем, что мечеть являлась своего рода макетом перед постройкой Мечети Селимийе (г. Эдирне) - величайшего произведения Синана.

Как и многие другие османские мечети, она представляет собой главный купол, который как бы подпирают другие купола. Внутри мечеть украшена 2400 плитками и множеством канделябров.

И внутри, и снаружи эта мечеть покрыта изразцами XVI века. Чтобы войти внутрь, надо подняться по узкой лестнице на галерею. Справа от входа — большая редкость: старинный изразец, изображающий Каабу, священный камень в Мекке.

Большая часть изразцов покрыта цветочным орнаментом, особенно хороши ярко-красные островерхие тюльпановые бутоны; в те времена этот сорт так и назывался — «стамбульский тюльпан». 

Интересно знать, что Мечеть Рустам-Паша сооружена по приказу зятя султана Сулеймана Законодателя великим визирем Рустам Паши в 1561 году. Архитектором мечети был назначен Синан, который за 4 года до этого построил мечеть Сулеймание. Внутри мечеть хорошо освещена, пол выложен коврами. Изящные образцы изнического фаянса украшают ее интерьер. Мечеть имеет один минарет.

Посетившие её туристы часто говорят, что это одна из их любимых мечетей.

После завоевания Константинополя турками на карте мира появился новый город Стамбул, который стал столицей новой могущественной империи. На Западе христианский мир по отношению к Османам был настроен весьма враждебно, однако в отличии от западного соседа на Руси предпочитали худой мир любой войне. XVI-XVII столетия практически не были омрачены вооруженными конфликтами. Для русского сознания столица Блистательной Порты, как именовали европейцы Османскую империю, еще долго оставалась святым Царьградом.

Торговля между Москвой и Стамбулом процветала, поэтому неудивительно что правители Московского царства заказывали у стамбульских мастеров символы своей власти. В Оружейной палате Кремля можно увидеть державу и посох — атрибуты царской власти государя Алексея Михайловича, эти драгоценные реликвии были изготовлены османскими ювелирами знаменитых мастерских дворца Топкапы.

Высшие сановники Русской православной церкви заказывали у турецких портных саккосы (верхнее архиерейское богослужебное облачение) обильно украшенные изображениями Богоматери, святого Георгия и другими христианскими символами. Заказы были вполне легальными, в Османской империи довольно терпимо относились к чужим верованиям.

Большой популярностью в Русском государстве пользовались оружие и военная амуниция, произведенные турецкими ремесленниками. Вплоть до петровских времен щиты, сабли, палаши, пернаты и шестоперы экспортировались из Османской империи крупными партиями и были распространены в царской армии гораздо шире, чем вооружение европейского образца.

Представители родовитых фамилий конечно любили парадные варианты. Например, в Оружейной палате хранится снаряжение князя Федора Мстиславского, который умер бездетным, и чье имущество было передано царской казне. Впоследствии некоторые предметы из боярского наследства приглянулись все тому же Алексею Михайловичу и вошли в состав так называемого большого наряда (боевая амуниция государя). Предметами большого царского наряда также считались островерхий шлем т.н. «шапка ерихонская», украшенный самоцветами, и драгоценные боевые рукавицы также изготовленные османскими оружейниками.