Топкапы. Сулейман, печально глядя в зеркало, мысленно рассуждает о том, что смерть – это вечный праздник. Видимо, торкнуло всерьез.
В гареме выстроилась шеренга провожающих в последний путь Хатидже. Гроб выносят из Топкапы, янычары и прочая братия склоняются. Самоубийцу хоронят с королевскими почестями. Сулейман, закатывая глаза к небу, вспоминает об усопшей, рассуждая о том, что она поднялась в небеса в поисках Аллаха. Вон оно че, Михалыч, теперь дорогу к Богу ищут через суицид. Видимо, у Династии свои пути, кардинально отличающиеся от путей простого люда.
Маниса. Мехмет в компании своего сокольничего выбрался поохотиться, сокрушаясь, что находится вдали от отца, замкнувшегося в себе, и сестры. Сокольничий, выполняя полученный от Махидевран приказ об упокоении Мехмета, предлагает ему сбежать от охраны. Мехмет, за каждым чихом которого с рождения следят живые камеры видеонаблюдения, с радостью соглашается вырваться из-под всевидящего ока.
Амасья. МамО вернулось и, получив отчет Фидан о том, что куры не доены, овцы не оприходованы, а сам Хозяин Амасьского Дворика изволят находиться в депрессиях-с, пока штат потенциальных яйцеклеток для вынашивания Шехзадищенских сперматозоидов распускает порочащие его слухи. Видимо, девки увидели в главных соперницах верную Шехзадищенскую горничную с тошнотворным именем. МамО велит вывести весь штат яйцеклеток на веранду для разбора полетов, а сама направляется лицезреть Сынку.
Встретившись после недолгой разлуки, семейный дуэт Махидеврановых переживают уход Психеи из бренного мира в иное измерение. Мустафа говорит, что лицо усопшей все время стоит у него перед глазами, подзаряжая его депрессивные батарейки своим скорбным видом, и уверяет, что место ее в раю. Естественно, в VIP-палате для привилегированных суицидентов. Махидевран согласна, Психея умница, за Ибрахима отомстила так отомстила, что Главнюк до сих пор находится в трансе, граничащем с безумием. Только вот сестрица твоя с мужем своим вшивым вот-вот Мехметку на царство посодють, правда-правда. А посему, дорогой мой отпрыск, хватит депрессить, пора судьбу свою штурмом брать, вон и Тошнила ускакал встречать дорогого гостя Барбароссу, приедут, обсудим план захвата Зимнего. Михримах жалуется мужу, что надоел гарем до чертиков, в каждом углу маман мерещится, тот уговаривает «Надо, Федя, надо» (с), потому как коалиция Мах-Шах приберут гарем на раз-два, воспользовавшись депрессивным состоянием Мухтешемства, усиленным скончавшейся у него на руках Психеей. Михримах в печали, что Психеин сообщник Али сделал ноги, и теперь не узнать, что случилось с Хюррем. Рустем уговаривает жену смириться со смертью матери, принять это как факт, иначе станет такой же заблудившейся, как Сулейман. Михримах негодует на него, как так, ну хоть бы волосок рыжий найти для опознания, а иначе менять статус пропавшей без вести на статус умершей отказывается напрочь. Рустем осведомляет жену, что Барбаросса уехал в Амасью, как медом намазано там для него. Михримах уверена, Барбаросса верный чувак, и Амасьский поселенец тоже, бунт не поднимут. Ой ли, разуверил супругу Рустем, вон, глянь, чего с Хюррем сотворили, убили, злюки, а ведь Психее такое провернуть в одиночку не по силам, она и по собственной нужде самостоятельно сходить не могла, а тут такое, ясно же, что взяла вину на себя, чтобы по групповой статье не пошла вся шайка-лейка. А ты докажи, упрямится Михримах. Вот делать мне нечего накануне похода, надо Мехметку защищать, отмазался Рустем.
Сулейман В-Азамович докладывает Сулейману Селимовичу, что в государстве все спокойно, все разосланные по уголкам шехзаденки живы-здоровы. Ты мне главное скажи, как Мехмет, требует ответа Селимович. Ой, да супер, чок-чок супер, манисский электорат доволен прям как слон от Мехметуправления, рапортует В-Азамович. Ну чудненько, надо как-нить съездить к нему, голосом умирающего робота Вертера отвечает Селимович. Пришедший Усатико докладывает, что единственная зацепка в деле Хюррем по имени Али исчезла как туман и в ответ получает Высочайший приказ не появляться на глаза, пока эту зацепку не найдет. В-Азамович также отправляется вон, за дверь. Оставьте меня одного, упыри, раздраженно велел Селимович.
Покинув царское помещение, В-Азамович сталкивается с Хюсревом и велит заворачивать оглобли обратно, потому как Сам Самыч никого видеть не желает. Усатико говорит Хюсреву, что надо бы найти засранца Али, причем немедля. Вот гаденыш, чуть не плача сокрушается Хюсрев, да поймаю, печень вырву, это ж надо, чего учудил, я ему велел все желания Хатидже исполнять, имея в виду, максимум, вынос утки, а он вон чего натворил, подлюка, хорошо еще, что Сам Самыч поверил в мою невиновность в неадекватных действиях своей свежепреставленной сестрицы.
Маниса. Мехмет со своим адъютантом скрылись-таки из виду сонной охраны. Пока Мехмет рассуждал о мотивах суицида тетушки, пытаясь постичь непостижимое, и печалился, что старший братец обиделся на него как мышь на крупу, киллер-засланец, оглядевшись по сторонам, приготовился выполнить заказ, однако появившаяся из-за кустов шехзадинская служба сопровождения своим появлением помешала ему это сделать.
Амасья. Махидевран делится с Фидан истинной причиной своего вояжа, уверяя, что все на мази, киллер для Мехмета заряжен, осталось только дождаться радостных для них известий. Михримах встречается в саду с Усатико и просит его применить все свои поисковые навыки для нахождения бесследно исчезнувшего Али, хранящего секрет о нахождении и состоянии Хюррем. Усатико пытается сбросить с себя этот висяк, портящий ему всю статистику раскрываемости, но Луноликая настаивает на своем. Случайно проходящий мимо Рустем видит, как его жена среди бела дня в парковой зоне ведет усатые беседы.
Барбаросса появляется в Амасье, приветствуя свет очей своих, Шехзадище. Тот укоряет, что напрасно Гроза Морей себя компрометирует такими реверансами в сторону Амасьи, ведь Рустем развесил жучки на каждом дереве, того и гляди, сфабрикует компромат. Но Барбаросса уверен, что ничего тот не добьется, и сообщает о деталях предстоящего похода Шехзадище, роль которого традиционно зарезервирована в зрительном ряду, а не на самой военной сцене, уверяя также, что надо быть начеку, потому как тучи черные сгустились в османском небе, и миссия Шехзадище как Главной Надежды Государства (все-таки мания величия – заразная вещь) состоит в разгоне этих туч. Так-с, я не поняло, что мне надо делать-то, вопрошает Османский Мессия, Рустема ухайдокать или тронное креслице занять, обозначьте конкретнее мою миссию, я абстрактных иносказаний плохо понимать. Ну что вы, что вы, мое Божество, уверяет Барбаросса, просто поднимитесь уже на ноги и покажите обожающему электорату, кто хозяин в Доме Османов. Да уж, с такими друзьями, как Барбаросса, и врагов не надо, прямое подстрекательство к захвату власти при живом правителе. Но Мустафе очень уж полюбилась роль жертвы, а посему он отвечает, что Хозяин в доме один – Сулейман, посчитавший, что место Мустафы на помойке. Вроде как лизнул и укусил одновременно.
Усатико, скрепя сердце, обещает приложить все усилия к безнадежным поискам. Выпрыгнувший из-за кустов на сцену Рустем гневно вопрошает у ББ, почему тот постоянно ошивается в местах обитания семьи Рустемовых. Как же вы меня, Рустемовы, задолбали, подумал Усатико, собравшийся без промедления покинуть парковую зону. Но не тут-то было, Рустем ухватил убегающего ББ за копчик требованием отвечать на поставленный вопрос. Слышь-ты, мурло, я – личный султанский референт, вообще-то, так что уважай меня, а то хлебало помну, ответил Усатико. Щас, разбежался, моя уважалка не безлимитная, на каждого алкаша и кобельеро не хватит, не согласился Рустем и чуть не схлопотал от усатого оппонента люлей. Выслушав угрозу ответить за размахивание руками в адрес Визиря, Усатый покинул место действия. Конфликт в детской песочнице гасит его истинная виновница, заявляющая, что если сей инцидент дойдет до Сулеймана, и Усатый пострадает, то Рустем перейдет на сухой корм и будет спать один, потому как Усатико – невинная жертва, к тому же занятая поиском ценного свидетеля.
Манисское поле. Мехмет уходит спать в свою палатку, а его киллер направляется в лес, где курьер вручает ему посылку и интересуется, как там жертва. Все путем, спит как ангел благодаря снотворному.
Топкапы. Михримах встречается с Усатым в коридоре и обещает, что он не пострадает, она все разрулила. Афифе как комендант женского общежития отчитывается Сулейману, говоря при этом, что Михримах отличный менеджер, между прочим. Видя, что Хозяину вообще насрать на нее и на ее слова, и вообще на все происходящее вокруг него, Афифе рассказывает байку о том, как она была рядом с покойной Валентиной Гиреевной в Старом Сарае, когда Селим Грозный скончался, и как страдала покойная от его кончины, но несмотря на дикую скорбь (по своему бисексуальному мужу, в последние годы своей жизни поменявшему женский гарем на мужской), она взяла себя в руки ради детей. Короче, хватит нюнить и сопли пускать, жизнь продолжается, траур долой, раздвиньте шторы, включите свет. Сулейман, снисходительно выслушав советчицу, уверяет, что «электричество кончилось, кина не будет» (с).
Уважаемые знатоки, а теперь внимание, вопросы. 1. Где была покойная Дайе, если рядом с Валентиной Гиреевной в Старом Сарае находилась Афифе? 2. Почему Гиреевна находилась в Старом Сарае (куда ссылают ненужных баб, невостребованных в Топкапах), а не, как положено, рядом с сыном в Манисе? 3. Видели ли сцеНарики третьего сезона серии прошлых двух сезонов?
Пройдя в шатер Мехмета, киллер достает через тряпочную стеночку полученную посылочку и вытряхивает специфический гремуче-ядовитый груз на коврик, а сам технично покидает место действия.
Тем временем Сулейману снится сон, в котором он видит новорожденного Мехмета, лежащего на его тронном диванчике. Проснувшись, Сулейман просит Аллаха хранить Мехмета.
Пока змеюка ползет прямо по Мехмету, киллер возле палатки дает ценные указания насчет безопасности шехзады. Неожиданно для киллера подошедший главный секьюрити желает видеть шехзаду немедля, а посему велит киллеру его разбудить. Вот блин невезуха, подумал тот, и, войдя в палатку, имитирует акт спасения шехзады от вознамерившейся смертельно укусить его гадины. Разбудив воплем Мехмета, киллер с надеждой поинтересовался, не укусила ли его змея. Ничего се, пробуждение, подумал Мехмет, увидев змеиный труп на ковре и интересуясь у секьюрити, чего тот приперся среди ночи. Мехмету сообщают, что у его беременной любимки угроза выкидыша. Тот велит немедля собираться домой и благодарит киллера за спасение. Это все сверху, не иначе, утверждает киллер.
Усатико, забыв, что ему не велено показываться на глаза Сулейману, пока не найдет ценного свидетеля, сообщает ему о своем желании вернуться на родину, рассказывая о предках, и признаваясь, что этот сарай не для него. Сулейман обещает вернуться к этой теме в походе.
Мужики уходят на фронт. Церемония прощания в изрядно поредевшей бабской шеренге. Выслушав пожелания благословенности похода и остроты меча, Сулейман назначает гарем-менеджером Михримах, вызывая своим решением еще большую асимметрию лицевых мышц у Шах, и уходит воевать. «Прощание славянки» отсутствует по причине отсутствия самой славянки. Шах обещает не оставлять Михримах своей заботой и грозится приезжать очень часто, но та уверяет, что не стоит утруждаться, пока папА нет, вход для оставшейся Династии в гарем закрыт. Пока Мрачный мрачнеет, Сюмбюль тихо млеет. Чихуахуа (!) решила указать Михримах (!!), что спор тут неуместен, когда все должны держаться одним фронтом. Заткнув собачью пасть аргументом, что не собирается тусить вместе с убийцами своей матери, Михримах приказывает Мрачному и Сюмбюлю не пускать Шах в сарай. Поскольку коронная династийная фраза «Да кто ты такая/такой?» тут неприменима, Шах применяет другой аргумент, уверяя, что нету прав ни у кого, кроме Главнейшего, выставить ее за Топкапские ворота. Да насрать, я ж Михримах, дочь самой Хюррем, мне вас, тетушка, не только из сарая, но и из столицы выпинать, как два пальца об асфальт. Мрачный, понимая, что авторитет хозяйки уходит в минус, вякает, что есть правила…. Заткнув швейцара на полуслове, Михримах обещает Шах при ее появлении в Топкапах снести оставшуюся голову Мрачному. Все в шоке, чихуахуа практически в инсульте, Шах на прощание обещает не забыть выходку Михримах.
Амасья. Барбаросса прощается с Махидеврановыми и рассказывает о своих предстоящих военных действиях. Мустафа, как истинный теоретик, дает наставления опытному практику Барбароссе, как тому следует поступать в морском бою. Пират умильно глядя на собеседника, предлагает выбраться с ним в море, когда придет такой день и победить всех и вся. Тьху, развели голубятню. Ах, не расстраивайте меня понапрасну, я теперича даже из Амасьи не выездной, грустит Мустафа. А пойдемте-ка, тут недалече, покажу кое-что, предлагает Барбаросса.
Приведенному в смотровую башенку Шехзаде открывается зрелище толпы янычар, кланяющихся ему в пояс. Чувствуя, что его Шехзадинское Я снова вырастает до ШехзадиЩЕнского, понимает, что вложенные ранее материальные средства начали приносить свои дивиденды. Толкнув собравшимся в ожидании очередной халявной раздачи дензнаков стандартную речь о том, что они самые крутые, они всех порвут, Мустафа обретает прежнюю уверенность и имперские амбиции.
Мехмет возвращается в сарай и приходит к беременной любимке, которую уложили в постель, и строго-настрого запретили с нее вставать во избежание выкидыша. Также ему сообщают, что в округе свирепствует оспа. Мехмет дает указания местному санэпиднадзору принять меры по нераспространению заразы, насколько это возможно.
1543. Белград. Планерка. Сулейману докладывают о военных достижениях на море и суше. После планерки Рустем советует Усатому не задирать нос высоко, напоминая, что последний такой задравший теперь упоминается как убиенный. Матракчи удерживает желающего почесать кулаки Усатого. Какие ранимые натуры у суровых османских парней, обидеть может любой чих. Покои Хюррем. Михримах, пустившая в них корни, обнаруживает, что в ее почтовом ящике кто-то копался, и одно из писем Рустема пропало. Тем временем искомое письмо, принесенное кормилицей-шпиёнкой, читает Шах, ухмыляясь, тьху ты, всего лишь стишки, мерзость какая. Шпиёнка жалуется, что новые меры безопасности в гареме такие, что неаккредитованная мышь не прошмыгнет, а самому Мрачному вход в гарем и вовсе запрещен (собственно, зачем швейцару шастать в женское крыло?), а про саму Шах говорят, испугалась, мол, Султанша появляться в сарае, когда там малолетка рулит, о как! Вы бы пришли, Султаным, показали, кто там главный на самом деле, советует шпионка. Вот я тебя забыла спросить, как мне действовать, на-ка отнеси письмо туда, где взяла, да не попадись, Чапман недоделанная, велит Шах.
А в VIP-покоях Михримах разносит Сюмбюля на молекулы за то, что тот не в курсе кражи личной переписки Луноликого менеджера и система защиты информации отсутствует. Сюмбюль предполагает, что это поработали Шахские крысы. Служанка приводит дочку, Михримах удивлена, а почему не приставленная к дочке нянька? Та поясняет, что нянька куда-то вышла по делам. Агась, призадумалась Михримах.
Чихуахуа пришла к Шах пожаловаться на Михримах (!), потому как та совсем оборзела, разгуливает по гарему, как когда-то ее Рыжая маман. Театр абсурда. Ой, да сплюнь, а то помянешь Рыжую, а она тут как тут, советует Шах, надо бы от Рустема избавиться, вот это будет дело. Да где там, плачется псинка, он корни пустил железобетонные, не вырвешь. Ну это как сказать, о его ревности к жене не слышал только глухой, а посему надо бы его как-то спровоцировать, чтобы он сам себя извел и суициднул, ну или по Луноликому лику настучал, продолжил семейную династийную традицию так сказать, мечтает Шах.
Шпиёнка возвращается на цыпочках в VIP-покои работодательницы и кладет письмо на прежнее место. За этим увлекательным занятием ее застает Михримах и интересуется, что за безобразие? Да вот, беспорядок тут, в отдельно взятом квадратном дециметре, решила прибраться, попыталась отмазаться шпиёнка. Ну да, ну да, ехидно покивала Михримах, напомнив, что важнее всего преданность.
Мрачный вкушает на кухне. Оказывается, он ест обычную человеческую пищу, а не пьет кровь летучих мышей, закусывая лягушачьими какашками. Не тужась на простое «спасибо» Шекеру, велит ему принести авансовый отчет о закупках. Пришедший Сюмбюль, чуток потроллив свою любимую мрачную занозу, сообщает ему, что Михримах велела позвать Шах на ужин. Мрачный удивлен, это что, запрет на въезд Шах в Топкапы уже отменили? Да откуда мне знать, если не хошь, я кого другого пошлю с приглашением, отвечает Сюмбюль. Не-не-не, я уже бегу, торопится Мрачный, бросив вкусняшки и авансовые документы. Выпроводив упыря, Сюмбюль дает указания Шекеру насчет меню предстоящего ужина Султанш. Перепелки, много перепелок, как завещала Великая и покойная Хюррем Султан. Да где ж их взять-то, плачет Шекер, нету столько перепелок, чтобы накормить двух субтильных дамочек. Да плевать, найди и приготовь, бегооооом, услал Шекера Сюмбюль и, прихватив несъеденные Мрачным вкусняшки, быстро смылся с кухни.
Маниса. Мехмет нежничает со своей беременной любимкой, попутно сообщая, что оспу остановили, но все равно санэпиднадзор рекомендует быть осторожнее.
Тем временем киллер, закрыв мурло повязкой, проникает в оспинный хоспис и делает соскоб с руки умирающего в пробирку.
Шах приходит к Михримах и удивляется, чегой-то, вроде как племяшка лишила ее топкапской визы, а тут вдруг приглашение на ужин? Племяшка пояснила, что за хорошее поведение тетки она изменила свое к ней отношение. Да пройдем к столу, чего там, давайте кушать, тетя, пока не остыло, приглашает Михримах, специально для Вас, тетя, любимое блюдо моей мамА, да не бойтесь, не отравлено.
Мрачный жаждет увидеть Шах, но Мухтар Сюмбюль не пускает его через границу Золотого Пути.
Тем временем Михримах продолжает светскую беседу, переходя к смерти Хюррем, тем самым окончательно портя аппетит гостье. Рассказав о том, как плачет Джихангир, целями днями ожидая на веранде появления мамы, и, извинившись за столь невкусный аперитивчик, Михримах велит подать главное блюдо – шпиёнку, признавшуюся в том, что ее подослала Шах.
Мрачный, беспокоясь за Хозяйку, бьет в колокола. Увидев Гюльфем, просит ее идти спасать Белоснежку-Шах, попавшую на ужин к Злобной Королеве Михримах. Чихуахуа отважно кидается на помощь.
Михримах, тряся папирусом в руке, поясняет, что написала папА о признаниях шпиёнки, добавив и свои слова, запечатав своей печатью. Шах возмущена, «какая чудовищная провокация!» (с), посмеешь оклеветать меня? Да какая клевета, ау, разве не с вашей помощью Нигяр проникла в наш сарай, разве не с вашей помощью Психея устроила киднеппинг мамА, утверждает Михримах, угадайте с трех раз, кому поверит папА: сестре, ведущей сомнительный образ жизни разведенной женщины, или мне, единственной и в попу целуемой дочери? Чего ты хочешь? дошло, наконец, до Шах. Да пустяк, и то исключительно потому, что мы родня, хочу, чтоб до утра ваши пятки засверкали в направлении, как можно дальнем от столицы, выразила желание Михримах. Ну скажешь ты отцу, максимум, что мне будет – это ссылка, чем мне рисковать-то, сопротивляется Шах. Э нее, ты ж, тетушка, гордая, не захочешь, чтоб тебя «ушли», предпочтёшь сохранить лицо и уйти самой, уверена Михримах. Как же ты похожа на Хюррем, мать твою, даже больше, ты она и есть, простите, Хюррем Гавриловна, не узнала Вас в гриме, поражается Шах. Большего комплимента мне трудно представить, уверяет Михримах, ах да, еще один пустячок, перед тем, как наградить нас своим долгожданным отсутствием, все, что нажито непосильным трудом за последние годы, вы, тетушка, пожертвуете фонду имени моей мамА, андестенд? Поскольку убить взглядом дерзкую малолетку не получилось, то ли заряды отсырели, то ли срок годности истек, Шах выскочила из-за стола, не доев дефицитный птичий деликатес, и покинула VIP-помещение, за пределами которого ее встретили обеспокоенные Мрачный и чихуахуа.
Михримах уверяет Сюмбюля, что сделала Шах предложение, от которого нельзя отказаться, а посему утром все будет закончено. Ну а шпиёнку кинуть в море без спасательного жилета, да поглотит ее морская пучина.
Амасья. Мустафа приходит поприветствовать Махидевран, которая роняет зеркало и беспокоится, не разбилось ли оно. Увидев обеспокоенность за кусок обычной амальгамы, Мустафа интересуется, что за ценность такая? Махидевран поясняет, что это не просто зеркало, а противогрешный амулет, только если сам смотрящий в него нагрешит, зеркало не вытерпит зрелища грешной морды и расколется, открыв грешнику врата Ада. Ну лан, маман, пока вы тут тешитесь мифами и байками, пойду в Диванчике порулю, попрощался Мустафа. Маниса. Мехмет тренируется на мечах. Киллер выражает желание помахаться с ним и как бы случайно его ранит, затем предлагает срочно пройти на перевязку в травмпункт.
Фидан сообщает Махидевран, что киллер прислал весточку о том, что все на мази, и вот-вот заказ будет выполнен. Из письма Махидевран узнает детали и способ предстоящего убийства.
Мрачный приходит в сарай Шах и видит там чудную картину сбора вещей. Поднявшись в хозяйскую спальню, застает Шах на чемоданах. Выразив желание попрощаться со своим цепным псом перед отъездом, Шах сообщает, что уходит в монастырь. Мужской. И уже послала радостную весть настоятелю сего монастыря и приглашение дочери, которая загостилась на Камчатке у отца.
Сюмбюль сообщает Михримах, что Шах собирает вещи, а фонд Хюррем получил на расчетный счет кругленькую сумму. Луноликая довольна, какой хороший день.
Мрачный в шоке, узнав подробности, зачем же согласились, Султаным, мы б нашли выход. Нет, все, финита, вздыхает Шах, нету сил, исчезли мои доноры, вампирить больше некого, а своей кровью питаться не будешь, отравиться можно. Припав к хозяйским коленям, Мрачный, как Дюймовочка, узревшая ласточку, умоляет взять его с собой. Однако, воспев осанну многолетней преданности единственного человека, которому она небезразлична, Шах велит ему остаться рядом с Сулейманом и охранять его от тех тиранов, которые ее выжили (то бишь от Михримах и ее команды). Положив руку на плечо своего верного раба, ощутившего оргазм, не меньше, от прикосновения госпожи, и получив ответное прикосновение к руке, Шах выходит на улицу. Окинув взором жилплощадь, захват которой, в конечном итоге, обернулся крахом всего, что имело ценность в ее жизни, оглянувшись на трагичную моську Мрачного, Шах покидает сериал.
Маниса. Мехмета уложили в постель. Диана злится и выговаривает, что тот косорукий, который ранил шехзаду, должен быть наказан. Киллер посыпает голову пеплом, да, виноват, накажите меня. Да забей, успокаивает его Мехмет, лучше расскажи, чего там на войне происходит. Да все нормуль, крепости падают перед нашими как спелые яблоки с дерева, уверяет его киллер, дайте-ка я лучше перевязку сменю. Пока Мехмет выражал беспокойство тем, что Барбаросса не любит его, потому как на стороне Мустафы, киллер добавил припрятанный штамм оспы в мазь и намазал сим адским составом кровоточащую рану Мехмета, после чего заботливо посоветовал поспать, отдохнуть, так сказать.
На фронте. Сулейману докладывают, что еще одна крепость пала. В это же время Мехмет просыпается с жаром и зовет стражу. Сулейман читает письмо от Мехмета. Эбу-сууд говорит, что о Мехмете все говорят только хорошо, и советует Сулейману отдохнуть с детьми в Эдирне. Сулейман уверяет, что, несмотря на то, что он видит в Мехмете наследника престола, каждый из детей занимает место в его жизни. Эбу-сууд пускается в философские рассуждения, сравнивая детей с цветами в одном саду, растущими на одной земле, но вырастающими абсолютно разными, и, тем не менее, любимыми. Сулейман внимательно выслушивает педагогическую лекцию от человека, загнобившего своего единственного сына, и рассказывает, что ему без конца снится сон, в котором Мехмет спит на его троне. Эбу-сууд не стал включать Фрейда и обошелся шаблонным пожеланием, чтоб все было хорошо.
Мехмет выбирается из кровати и падает на пол.
Усатый приходит к Сулейману попрощаться, пора отчаливать до дома, до хаты. Сулейман, надавав ему добрых пожеланий, отпускает. Попавшемуся на пути Матракчи Усатый говорит, что его люди напали на след засранца Али, и чтобы Сулеймана лишний раз не тряхануло, он не стал ему сообщать о находке, пока что-то не прояснится.
Сулейману в очередной раз снится сон, в котором взрослый Мехмет спит на его тронном диванчике. Подойдя к сыну, Сулейман пытается его разбудить, но ничего не получается. С криками «Мехмет» он просыпается.
Маниса. Стража и Сюмбюль не пускают к Мехмету Михримах, мотивируя тем, что болезнь очень заразна. В этот момент открываются двери его спальни и все собравшиеся видят, как лекари накрывают простыней его лицо. Михримах плачет, любимка плачет, Диана плачет, и даже киллер лицемерно изображает скорбь.
Амасья. Фидан шепчет на ухо хозяйке радостную для них новость. Пока Махидевран мерзко скалится, зеркало падает на пол. Подняв сей раритет, заказчица убийства видит, что амулет пришел в негодность и, судя по инструкции, обернется против своей хозяйки.
Разбилось зеркало, звеня. «Беда, проклятье ждет меня» - воскликнула Шалот (А. Теннисон)
Сулейман сообщает, что намерен построить мечеть по возвращении в столицу, и уже послал Синану указания. Прибывший из Манисы гонец сообщает Сулейману, что Мехмет умер от оспы. Черная пелена окутывает Сулеймана.
Михримах возвращается в Стамбул.
Страдающий Сулейман выходит из шатра и проходит через ряды янычар, выражающих почести.
В покоях Хюррем женщины отпевают Мехмета. Сулейман возвращается к себе. В-Азам интересуется распоряжениями насчет похорон Мехмета. Сулейман велит привезти его в столицу. Михримах, пришедшей к отцу, Мрачный сообщает, что султан никого не хочет видеть.
Сулеймана посещают воспоминания о Мехмете от рождения до повзросления. Испытывая муки, Сулейман обращается к Хюррем и просит забрать его к себе. Утро. Рустем будит Сулеймана сообщением, что Бог послал им чудо. (Как насмешка, ей-Богу)
Сад. Сюмбюль встречает карету на фоне закадрового голоса, читающего мантру и убеждающего зрителей и саму себя, что оно – это Хюррем.
Тем временем, пока новоявленная султанша сотрясала поступью, проверяя на прочность фундамент Топкапы, Усатый, уезжавший на поиски Султанши, а привезший сие Чудо, отомстив с гусарским размахом за позорное лежание на плахе во втором сезоне, с космической скоростью ускакал в неизвестном направлении, сверкая копытами своего ошарашенного коня.
Пока Сулейман продирается через занавески, развешанные по всему пути его следования, голос за кадром продолжает зомбировать продолжающую надеяться до последнего публику, что оно и есть Хюррем, которая, пройдя огни и воды, теперь устроит своим врагам ядерную зиму.
Увидев в конце коридора что-то большое, завернутое в платье, двигающееся в его направлении, Сулейман идет навстречу своему счастью, пока, наконец, визави не встречаются.
«Хюррем?» - сам не веря в то, что произносит его язык, спросил Сулейман, мысленно пытаясь припомнить направления стрелочек в плане эвакуации из Топкапы при пожаре. «Сулейман» - вяло пробасило создание. Обняв новоявленную Хюррем, потрясенный Сулейман мысленно велел напомнить самому себе о требовании дополнительной компенсации у СоздателЕЙ за причиненный моральный ущерб. Это ж как надо любить деньги, мысленно поразилась новая Хюррем, а золотистые занавески стыдливо прикрыли сие убогое зрелище.
ВОТ И СКАЗОЧКЕ КОНЕЦ, ЗДРАВСТВУЙ, ПОЛНЫЙ ВАХИЗДЕЦ!