— Это ты сейчас что имеешь в
виду?! Что я недосолила! Что
я плохо готовлю?! Что я
вообще плохая хозяйка! Да
пошёл ты н...р, к...л
вонючий!

Людмила_1 написал(а):

Добрый вечер. Нашла в сети очень интересную статью , автор журналистка Любовь Иванова, мне очень понравилось, хочу поделиться.

Из рабынь в султанши, из Мерьем в Хюррем

Опубликовано 01 июля 2013 Любовь Иванова
Нет, она не такая! Думая так про себя Мерьем скрежетала зубами и вскрикивала на своих подданных за их промахи, за предательство, за измену. Все должны были выполнять ее замыслы – замыслы законной жены султана Сулеймана. А тем, кто пойдет против неё – смерть! Нет, она не такая, сама Мерьем, это не она скрежещет зубами и приказывает убить, это – Хюррем.

Когда молодая актриса Мерьем Узерли вошла на площадку для съемок, вокруг переглядывались те, кто ее пригласил: это она! Почти семь месяцев ее искали, верили, что найдут… Но за считанные дни до съемок все еще не было той, на которой держался сюжет: рабыни, пробравшейся в покои султана и похитившей его сердце. Мерьем не сказали сразу, что она подошла. Ей не сказали, что всё теперь будет держаться на ее отваге, дисциплине, работоспособности и… красоте. Ей настоятельно рекомендовали набрать вес, хотя бы несколько килограммов, и привезти из Берлина в Стамбул свои вещи, потому что работа над сериалом может занять много времени: несколько месяцев или же лет.

Мерьем похитили, почти как девушку Александру, увезя из родного дома, превратив ее в обитательницу гарема, поменяв ее имя на Хюррем, целиком изменив ее жизнь. Турция стала теперь ее домом. И надо было осваивать лучше язык, которым она владела немножко, но не настолько, чтобы стать турецкой звездой. Чтобы читать своему Сулейману стихи и писать письма, чтобы владеть его мыслями и разгадывать заговоры врагов, перехватывая депеши. Три года она трудилась не покладая рук, преодолевая препятствия и предрассудки. Три сезона шуршали ее шелка в коридорах дворца, сверкали ее диадемы, звучал неподражаемый смех, вились золотые кольца волос на зависть турчанкам. Халит Эргенч - султан, казалось, только и ждал, когда же придет она и скажет нараспев: «Су лей ман…». Османская история двигалась не только руками султана и его визирей. Мизинчик Хюррем тоже чего-то стоил и вносил коррективы в курс правления этой империей. Сулейман полюбил. В 16-м веке он не должен был так поступать. По законам гарема он должен был регулярно менять наложниц, совершать «хальвет», чтобы ни одна юбка даже не мечтала о большем, чем просто ночь с повелителем. Хюррем ухитрилась сломать вековую схему. Он ее полюбил и запел с ее голоса, как сказали бы мы сейчас. Но тогда никто не осмелился прямо в глаза заявить повелителю огромной империи, что им вертит бывшая рабыня.

На протяжении трех сезонов мы видели, как сюжет, сочиненный Мераль Окай на основе реальной истории, превращается не просто в роскошный сериал, а оживляет людей давно мертвых. Сценаристке надо было понять, что движет ее героями, их поступками, что они чувствуют. И в этом она превзошла многих историков, не идущих далее фактов.
Почему столько злобы и крови? Почему головы рубили, и душили, и травили? Что творилось в глубине веков, сотрясаемых войнами, эпидемиями, переворотами? Мераль населила историю живыми людьми, наделила их способностью любить и страдать.
И настолько серьезно вникла в бездны страстей, что невольно приблизила свой конец – она умерла, не дописав историю тех, кого полюбила, узнала и приняла всем сердцем.

«Памяти Мераль Окай…»,- пишут теперь вначале каждой новой серии, продолжая за нее труд, стоивший ей жизни. Мераль была очень довольна Мерьем. Переглядываясь с братьями-режиссерами Дурулом и Ягмуром, она таинственно улыбалась, предвидя успех. И он не замедлил явиться. Успех был таким, какой еще не встречал ни один турецкий телесериал. Продюсер Тимур Савджи, услышав и прочитав писанину Мераль Окай, понял, что это – не писанина. Это история, которая достойна стать самым лучшим турецким кино. И он принялся за дело с целью доказать миру, что не только в Америке умеют делать красиво! И, кажется, доказал.

Но чтобы сериал пошел дальше ста серий?! Такого они не предвидели. Этому помогли уже зрители других стран, в том числе и России, где сериал приняли, несмотря на то, что он распространял культурное иго. Да, настоящее иго, заключающееся в том, что протокол турецкого гарема, обычаи и взгляды навязывали нам чужой культурный код. Чужое всё, но какое красивое! Когда Мераль рассказывала, как они читали исторические документы о жизни султана, она сама поражалась старым обычаям. Во время «свиданий» с султаном, женщина, зайдя в его покои, должна была двигаться к ложу повелителя буквально на четвереньках… Нет, это надо было немного осовременить. В фильме Хюррем, как и другие, не ползет к повелителю, а всего лишь опускается перед ним на колени и целует ему край одежды и руку.

Прием иноземных послов султаном или визирем – тоже «красивая» процедура: посла двое молодцев волокут к трону не как гостя, а как провинившегося раба – согбенным в три погибели и униженным настолько, что в это трудно поверить. Так ли было?

Но это – всего лишь детали. Меня удивляет, что главными побудительными мотивами поступков всех без исключения героев сериала являются два: страх смерти и жажда богатства и власти. Чтобы привлечь на свою сторону преданных слуг, их надо подкупить или испугать. Эти мотивы очень понятны им. Но нам, неужели и нам присущи такие же движущие силы? В нашем веке разве мы не ушли к более высоким материям, руководящим поступками и мыслями? Если сто серий подряд вам будут красиво внушать, что вертит миром: алчность и страх смерти – можно покориться и принять эти правила турецкого ига.
А где же – любовь?

Наверное, на каком-то этапе этого длинного шелкового пути, Мерьем Узерли стало невмоготу. Напяливая на себя в очередной раз тяжелый роскошный наряд, убирая себя золотом и каменьями, она задумывалась о том, для чего поменяла всю свою жизнь.
Ее героиня всё больше уподоблялась турчанкам, все больше вбирала то, что ей, Мерьем, было чуждо. Ведь она молода и прекрасна. В Европе она изредка снималась в кино, но это не отнимало силы настолько, что трудно дышать. Там было легко и весело. И она чаще смеялась, как ее героиня Хюррем, сразу отмеченная, как хохотушка.

А еще эта невыносимая длина каждой серии - 120 минут! Где это видано? А еще дикая нагрузка на психику – надо играть крупные планы в моменты, когда ты буквально умираешь или видишь, как умирают другие, или приказываешь им умереть. Для Мерьем, которой нет тридцати, взрослеть так стремительно, проживая жизнь за Хюррем, это значит прибавить себе лишнее десятилетие, а то и два.

В конце первого сезона, как обычно, в Анталии состоялась церемония вручения премии лучшей актрисе сезона. Узерли не наградили. Все бросались к ней на улице, узнавая, стараясь выразить свое восхищение… А награда мимо. Ничего, она дождалась второго сезона. И опять – мимо. Только третий сезон, когда Мерьем это, казалось, уже и не надо, принес ей заслуженную награду. Заслуженную еще в первом, считаю, сезоне. Но иностранке, блондинке, красавице, полагается услаждать взор, не ожидая наград.

Между тем сериал столь успешен, что его закупили в Египте. И Халиту Эргенчу повысили «зарплату султана». Узнав о том, дерзкая Узерли поинтересовалась, что будет с ее «зарплатой султанши»?

Получив ответ, Мерьем подумала недолго и… заболела. В середине мая, когда конец третьего сезона еще предполагал съемку нескольких серий, она улетела в Берлин.

Зрители между тем стали подозревать неладное. В сотой серии наша Хюррем еще изредка возникает, подавая сердитые реплики… А в сто первой, второй – её нет. Сценаристы придумали таинственное похищение любимой супруги султана. И, кажется, тревога всех неподдельна. Ведь сюжет держится на блондинке! На этой беглянке, вспомнившей вдруг и про жениха и про то, что давненько не была у себя дома. Душный гарем зашуршал уже без неё. Хорошо, что сюжет можно двигать еще с помощью ее повзрослевшей внезапно дочери Михримах. Но любовь султана Сулеймана, любовь всей жизни и сама жизнь – потеряна. Эргенч грустит так выразительно, как никогда. Увы! В сто третьей серии в самом конце решено рискнуть и подсунуть султану замену. Её долго-долго ведут навстречу к султану, показывая только ноги или только со спины, приговаривая «случилось чудо!». И зритель надеется, что да, случилось.

И даже султан Эргенч надеется, хотя все знает: чуда нет. Нет Мерьем. И, наконец, нам показывают новое лицо Хюррем. На всякий случай, чтобы мы точно поняли, что это она, султан Сулейман повторят для нас ее имя: «Хюррем!!».

Но, кажется, что повторяет он его от ужаса, не увидев свою любовь.
Ему и нам подсунули замену. И это не новое лицо, а старое.
Комментарии после выхода 103-й серии на все лады повторяют слово «старая» про актрису Вахиде Гердюм. Да, актриса не молода и не так красива, как мы привыкли. Два года назад у нее был диагностирован рак, но спустя год, она с ним «справилась».
И согласилась выручить режиссера-соседа. Сериал хотят продолжать без блондинки Мерьем. Гердюм примеряет ее одежды, покои, присматривается к детям.
В сентябре нам покажут, какого успеха достигли на этом пути.

Бедный Сюмбюль-ага – главный гаремный евнух – с неподражаемой мимикой Селима Байрактара – так и стоит перед глазами в сцене объявления султану «чуда» - прибытия новой Хюррем. Они все, герои, как будто приняли одурманивающее питье – должны забыть облик Мерьем. Девушки, совершившей чудо, шагнувшей из Берлина в Стамбул, из 21-го века в 16-й, из славян в турки, из рабынь в султанши..
--- добавлено: 53 мин. назад ---
Автор- Любовь Иванова.