Стамбул, апрель 1789 года. Извилистые улицы оцеплены янычарами, на тротуарах теснятся толпы зевак. Приближается кортеж. Впереди — глашатаи, вельможи и великий визирь в тюрбане
и собольей шубе. За ними — плотно задрапированная карета в сопровождении гвардейцев. Шестеркой лошадей лично правит главный евнух султанского гарема. Идущие следом придворные швыряют монеты в толпу. За ними катятся десятки экипажей с наложницами. Наконец процессия достигает дворца Топкапы. В переднем дворе ее встречает новый султан Селим III. Навстречу ему из кареты протягивается женская рука. Правитель целует ее, склонившись в глубоком поклоне. И ведет новую хозяйку гарема во дворец. Для него, как почти для каждого турецкого султана, это главная женщина в жизни. А для остальных — самая могущественная дама в Османской империи: мать султана Михришах.

Пара проходит через второй двор к зданию госсовета и исчезает за дверями бокового портала. За ним — караульный пост «черных евнухов». И выход в вытянутый двор
с колоннадой, упирающийся в бронзовые ворота. Ни один мужчина, кроме султана, его сыновей и евнухов, не имеет права переступать этот порог. Ворота ведут в святая святых Османской империи. В женскую половину сераля, гарем.

Ничто в Османской империи не будоражит умы европейцев так, как султанский гарем, этот чертог плотских утех и томной неги, эта арена кровавых интриг. Но главное — оплот династической власти со своей иерархией и строгими правилами.

«Царские гаремы» были еще у властителей древней Персии и у багдадских калифов. Позднее обычай перенимают турецкие султаны, а за ними и османская знать. Свой гарем есть у каждого вельможи, но ни один из них не может сравниться с роскошью султанского.

Сюда, во дворец Топкапы, мать Селима III и переезжает после того, как ее сын проходит церемонию «опоясывания мечом Османа», соответствующую европейской коронации. К тому моменту это уже целый архитектурный комплекс из более чем 300 помещений. Здесь и роскошные залы, и молельни, и великолепные купальни, и искусно декорированные дворики. Бассейны из мрамора. Мозаичные инкрустации из перламутра и слоновой кости на створах дверей. Устланные дорогими коврами ложа с подушками...

Впрочем, роскошью блистают лишь покои членов семьи султана и его фавориток — самых привлекательных наложниц. Больше половины гарема занимают скромные спальни, тесные комнатушки, больничная палата, кухни, прачечные и кладовые. Здесь ютится большинство обитательниц гарема: отвергнутые султаном или еще не представленные ему наложницы, а также служанки — в основном африканские невольницы.

Говорят, что порой «персонал» гарема разрастается до 1200 женщин. Все они рабыни — от простой прачки до самой матери султана. Формально свободными считаются только его дочери и сестры. И еще законные жены. Да и то лишь в теории.

Большинство из 36 султанов, правивших страной с XV века, не были официально женаты. И Селим III — не исключение. По исламским канонам дети, зачатые свободным мужчиной с невольницей, обладают такими же правами, как законнорожденные отпрыски. Этот принцип лежит в основе системы престолонаследия. При таком большом выборе женщин султан почти не рискует остаться без преемника. Временами в гареме даже практикуется контроль рождаемости: каждой наложнице разрешается произвести на свет лишь одного сына, чтобы ограничить число возможных наследников. Мало кто из султанов приближается к рекорду Мурада III, у которого было 103 ребенка. После смерти в 1595 году он оставил 20 сыновей, один из которых унаследовал престол — и тут же приказал убить всех остальных братьев.
За долгие века безжалостная борьба за трон между наследниками стала обычным делом. По этому поводу султан Мехмед II в XV веке высказался в своем кодексе «Канун-наме» предельно жестко: «Те из моих сыновей и внуков, которые будут вступать на престол, будут иметь право убивать своих братьев, чтобы обеспечить внутреннее спокойствие». С тех пор кончина султана стала равносильна смертному приговору для его сыновей. Поскольку обычай запрещает проливать кровь представителей правящей династии в стенах дворца, подручные нового правителя душат его соперников тетивой лука или шелковым платком. От смерти не застрахованы даже нерожденные дети покойного султана. Известен случай, когда новый правитель приказал утопить беременную наложницу своего умершего отца в Мраморном море.

В гареме кипят страсти и плетутся интриги. Чтобы гарантировать жизнь своему сыну, фаворитке нужно во что бы то ни стало возвести его на трон. От исхода этой борьбы зависит и ее судьба. Если ее сторонники потерпят поражение, то после смены правителя она будет сослана доживать свои дни в Старый сераль — так называемый «Дворец слез». Зато в случае победы она станет матерью султана — полновластной хозяйкой «Дома блаженства» в его дворце.
И одной из самых влиятельных фигур в империи. Хотя формально так и останется невольницей.

Пережитые волнения сближают мать и сына. Только она в любое время допущена к султану. Именно она выбирает для него наложниц. А это весьма деликатный вопрос. Если избранница ему не понравится, то мать рискует навлечь на себя его гнев. Если же полюбится слишком сильно, то
может стать ее конкуренткой.

С конца XVI века целому ряду способных наложниц удается конвертировать свое личное влияние в политическую власть. И стать фактически правительницами страны. Одна из них — Нурбану, фаворитка Селима II (1566—1574). Она умело манипулирует султаном, используя его слабости. Венецианский посланник описывает его как «багрового от вина и ожиревшего от обжорства коротышку», который проводит дни «в плотских утехах и пьянстве».

После его смерти трон занимает сын Нурбану. Но она не подпускает к управлению страной ни его самого, ни его амбициозных фавориток. Чтобы отвлечь сына от политики, она подкладывает ему все новых привлекательных наложниц. И держит бразды правления в своих руках.

Но, пожалуй, самая влиятельная женщина в истории Османской империи — Кёсем, мать сразу двух султанов. Сначала она — регентша при своем несовершеннолетнем старшем сыне. А затем правит вместо младшего сына, страдающего слабоумием.

Ей сервируют яства на дорогой медной и фарфоровой посуде. В ее меню — жареные голуби, курятина, баранина, говядина, пирожки и йогурт. Во время трапезы ее, как и султана, развлекают танцовщицы, музыканты и карлики. Строже всего евнухи следят за самой «хранительницей династии» Кёсем, которая постоянно контактирует
с влиятельными мужчинами. У матери султана есть право на политическую деятельность. Но не на личную жизнь.
И это при том, что вся ее власть держится на личных связях. Каждый день она совещается сначала с сыном, затем — с главой «черных евнухов». Третий по влиянию человек при дворе, он отвечает за сохранность казны
и имущества матери султана. Кроме того, она регулярно принимает визирей и чиновников. Ее лицо посетители не видят. Оно скрыто паранджой.

Кёсем ведет обширную переписку. Судя по ее письмам, она отлично разбирается в государственных делах и искренне заботится о благополучии империи. Но ее главный политический инструмент — контакты с доверенными лицами. Она поддерживает тесные связи с офицерами, со своими дочерьми, с бывшими наложницами из султанского гарема, выданными замуж за влиятельных людей, с фаворитками своего сына. Все они — ее осведомители, готовые предупредить о назревающем заговоре или измене.
Но и это не спасет ее от гибели в результате дворцовых интриг, начавшихся с братоубийства. Муж Кёсем султан Ахмед I попытался раз и навсегда положить конец этому кровавому обычаю. Для обеспечения безопасности потенциальных наследников он приказал держать их под стражей в «золотых клетках» — специальных помещениях с зарешеченными окнами. Принцы жили здесь почти в полной изоляции, не имея ни малейшего представления
о том, что происходит за стенами их тюрьмы. Взаперти многие из них сходили с ума. В 1648 году второй сын Кёсем пал жертвой дворцового переворота. Вскоре после убийства султана евнухи вламываются в покои его матери, срывают с нее одежду, избивают и душат во дворе гарема. Новой правительницей страны становится Турхан — мать несовершеннолетнего султана Мехмеда IV, внука Кёсем.

С чиновниками влиятельные гаремные дамы совещаются в зале для аудиенций, скрываясь за ажурными ширмами. На неофициальном уровне их агентами служат торговцы украшениями и сукном. Они передают доверенным лицам их секретные послания. Большой властью обладают и представители особой придворной касты — рабы-евнухи. Именно они поддерживают связь между гаремом и внешним миром.

С 1591 года надзор за гаремом доверяют исключительно «черным евнухам» — оскопленным чернокожим рабам из Судана и Эфиопии. Мальчиков в возрасте восьми-двенадцати лет покупают у арабских работорговцев
и местных племен, торгующих пленниками, захваченными
во время междоусобных войн. Оскопление поручают христианам или иудеям, поскольку ислам запрещает кастрировать людей и животных. Несчастным целиком удаляют половые органы, останавливают кровотечение, стерилизуют рану и вставляют в мочеточник гусиное перо, чтобы он не зарос. Лишь каждому третьему удается перенести эту изуверскую процедуру и мучительный процесс заживления, сопровождающийся болями при мочеиспускании. Не говоря уже о психологической травме. Но выжившие стоят целое состояние. Слуг-кастратов могут позволить себе лишь самые знатные османские семьи. Для дворца султана их
закупают сотнями.

Старшие евнухи учат новичков турецкому языку и основам ислама, грамоте и счету, военному искусству. Со временем они поступают на службу в дворцовую гвардию. Входят в личную свиту одного из домочадцев султана или его фаворитки. Или даже занимают важные посты в администрации гарема. Глава «черных евнухов» — один из самых могущественных царедворцев. Многие стараются подкупить его щедрыми взятками. Он входит в состав госсовета, командует гвардией алебардщиков, отвечает за образование потенциальных наследников престола. Если ему удается уцелеть среди бесконечных интриг, то он может получить вольную и провести остаток дней богатым и свободным человеком.

Евнухи управляют огромным хозяйством: руководят работницами, ведают припасами, ведут бухгалтерский учет. И поддерживают строгий порядок. Иерархия и этикет соблюдаются неукоснительно: любовь в гареме запрещена, нарушителей секут плетьми. За лесбийские связи наложниц жестоко карают или даже казнят — как и за отношения
с евнухами. Девушек для султана его мать отбирает вместе
со старшими евнухами.

Сексуальная жизнь в гареме строго регламентирована. По вечерам в покои султана под звуки музыки приводят очередную наложницу. Перед этим ее наряжают, умащают благовониями и сбривают ей все волосы на теле.

Многие правители предаются излишествам и распутству, а также гомосексуальным утехам. Мать султана старается не допускать, чтобы слухи об этом просачивались за стены дворца. Ее задача — поддерживать имидж сына, в том числе на празднествах, от посещения которых султан норовит уклониться. По давней традиции исламские властители сторонятся мирской суеты, чтобы подчеркнуть свое величие.

Представительскую функцию выполняют их матери. Кёсем даже появляется на публике во время религиозных процессий и праздничных выездов. У нее много источников богатства: миллионы, накопленные благодаря ежедневному содержанию, огромные владения, доходные дома
в столице. Жены султана сами распоряжаются своим имуществом, монарх не вмешивается в их финансовые дела. Но и в своих расходах они не вполне свободны. Высокое положение обязывает их тратить деньги в первую очередь
на благо государства.
Например, султанские жены финансируют строительство большинства крупных храмов в Стамбуле в период 1550—1700 годов. Кёсем воздвигает на свои средства мечеть, открывает общественные бани, приюты и богадельни. Спонсирует закупку воды для паломников в Мекку. Жертвует на приданое для девушек-сирот, чтобы они могли выгодно выйти замуж.

Ислам запрещает обращать в рабство мусульман. Поэтому большинство невольниц в гареме родом из христианских провинций Османской империи, в основном с Балкан. Симпатичных пленниц поставляют и морские пираты.
За красоту и шарм особенно ценятся грузинки, черкешенки и русские, которых везут работорговцы с Кавказа.

Лишь самые красивые и смышленые невольницы попадают в главный гарем империи. Их покупают в возрасте от шести до тринадцати лет. Поначалу они занимаются во дворце домашней работой. Их учат турецкому языку
и основам ислама, прививают им манеры, грацию и поощряют их таланты. Девушки с каллиграфическим почерком отправляются в канцелярии. Невольницы с музыкальными способностями учатся пению, танцам и игре на музыкальных инструментах. Литературно одаренные упражняются в сочинении цветистых любовных писем. И каждая мечтает когда-нибудь стать фавориткой султана и купаться в роскоши. Или даже матерью нового султана, хозяйкой гарема и соправительницей империи, с доступом к государственной казне и возможностью снискать славу благотворительницы.

Увы — большинству из них никогда не суждено побывать в покоях султана. После нескольких лет службы им предоставят вольную и выдадут замуж, наделив приданым. При желании они останутся в гареме, в привычной обстановке и относительном комфорте. Самые способные могут сделать придворную карьеру. Стать надзирательницами или хранительницами казны. Роскошно одеваться, носить изысканные ювелирные украшения. Жить в личных покоях
с прислугой. Горечь бесправия в гареме подслащена шансом вкусить роскошь и приобщиться к властной элите.

Когда в 1789 году Михришах, мать Селима III, переезжает из «Дворца слез» в султанский гарем, османский мир уже стоит на пороге разрушения. Почти со всех сторон империю осаждают европейские державы. Чтобы спасти государство, срочно нужны реформы. Селим III становится первым султаном, осознавшим это и решившимся на преобразования. Но его это не спасло. В 1807 году правителя свергли его собственные янычары.

Весь XIX век будет идти модернизация армии, судов
и административной системы. Султанский двор вместе с гаремом переедет в новый роскошный дворец на Босфоре. А в 1908—1909 годах турецкие революционеры покончат с монархией. Последнего султана Абдул-Хамида II вынудят отречься от престола, а главного евнуха его гарема толпа вздернет на фонарном столбе на Галатском мосту. Наложницы и младшие евнухи окажутся на улице.

Одни девушки вернутся в свои семьи. Другие выйдут замуж или станут служанками. Менее удачливым придется гастролировать по европейским городам с бродячими цирками, где их будут показывать публике как экзотическое диво, наряду с индейцами и эскимосами. Кому-то разрешат вернуться в старый дворец Топкапы. Но вскоре выселят и оттуда. Султанский дворец превратят в музей.
И в 1924 году, через два года после официальной отмены монархии, он откроет свои двери для любопытных посетителей со всего мира.

Османская империя, охватывающая более шести столетий, от 1281-1924, была одной из самых богатых и достигла своего пика во время правления Сулеймана Кануни (1520-1566). В то время как иерархическая структура империи колебалась на протяжении своего существования, в целом, женщины часто играли важную роль в династической политике и обществе. Тем не менее, активное участие в общественной жизни было ограничено пределами частного пространства. Поэтому женщины нашли способ быть публично признанными, не присутствуя физически на публике. Это было достигнуто благодаря покровительству искусству, архитектуре.
Покровительство архитектуре рассматривается как важное благочестивое деяние для получения награды на небесах. Женское покровительство началось вскоре после османского завоевания Константинополя (Стамбула) в 1453 году, во времена правления Мехмеда I.

В роли покровительниц выступали, в основном, валиде султанов, жены и принцессы.

Хюррем Султан была первой особенно влиятельной женщиной Османской династии. Она поднялась на видное место, став первой наложницей, вступившей в законный брак с султаном. Степень ее архитектурного патронажа велик, в том числе, при строительстве новых зданий, а также реставрации. До Хюррем были женщины-покровительницы, но они покровительствовали строительству исключительно в провинциальных городах, в то время как она была первой женщиной, которая покровительствует работам в Стамбуле.

Ее наиболее значительный вклад известен как Хасеки Хюррем Султан куллие (комплекс) в Стамбуле (1540). Занимающий большую площадь и находящийся в центре города, он состоял из различных религиозных и социальных структур: мечети (cami), школы высшего уровня образования (medrese), начальной школы Корана (sibyan mektebi), и столовой для бедных (imaret). В 1550 была достроена больница для женщин (sifahane), фонтан и баня для мужчин и женщин (хаммам).
Комплекс Хасеки Хюррем Султан был первой архитектурной работой Мимара Синана в качестве главного архитектора Османской империи. В нынешнее время комплекс находится недалеко от площади Султанахмет.

Строительство мечети было завершено в 1539 году. Она имела один купол диаметром 11,3 м над квадратным пространством. Во времена правления Ахмета I была добавлена купольная пристройка в 1612 году. Резной михраб был заполнен сталактитами и оформлен в стиле барокко. Кафедра минбара была украшена деревянной резьбой. Мечеть была сильно повреждена во время землетрясения 1894 г. Интерьер обновлен во время реставрации 1969-1970 гг. Сегодня мечеть отделена от всего комплекса улицей.

Медресе, строительство которой было завершено в 1538-1540 гг., выполнено в классическом стиле с внутренним двором в центре и галереей по периметру. Часть панелей, которые украшали фронтоны окон, сейчас находится в музее дворца Топкапы.

Кухня для бедных построена из камня, прямоугольный внутренний двор окружен купольной галерей.

Здание больницы построено из камня. Размеры ее – 27 на 31,8 м, купола выполнены из кирпича. В больнице работали 2 врача, 2 окулиста, 2 фармацевта, помощники – всего 28 чел. Два дня в неделю выписывались бесплатные рецепты для тех, кто лечился за пределами больницы. Это здание и сегодня используется в качестве диспансера, состоит из номеров, которые обрамляют восьмиугольный двор.

Весь комплекс является третьим по величине в Стамбуле после тех, которые окружают мечети Фатиха и Сулеймана. Это показывает, что значение Хюррем Султан как покровительницы было беспрецедентным для женщины Османской династии.от ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ ВЕК Ƹ̴Ӂ̴Ʒ Исторический сериал

Михримах Султан была единственной дочерью Сулеймана и его прекрасной жены, славянского происхождения, Хюррем. Кроме того, Михримах стала одной из немногих принцесс Османской империи, которая сыграла немаловажную роль в управлении государством.

Рождение дочери

Михримах родилась во дворце Топкапы в 1522 году. Через два года, после ее рождения на свет появится сын Сулеймана и будущий падишах Селим II. В истории Турции он станет известен как Султан-Законодатель, но в Европе его нарекли Селимом Великолепным. Султан Сулейман обожал свою прекрасную златокудрую дочь и потакал всем ее прихотям, поэтому Михримах получила отличное образование, жила в роскоши и ни в чем не нуждалась.

Судьба Михримах

В 1539 году, когда Михримах было 17 лет, к ней посватался Рустем-паша — губернатор далекой провинции Диярбакыр. Дата празднования свадьбы дочери султана и губернатора, которого в народе звали «Хромой Рустем» совпала с обрядом обрезания принцев Джихангира и Байязыта. Торжество проходила на площади Ипподром. После венчания Рустем был назначен на должности главы всех пашей и главного визиря Империи, которые занимал с1544 по 1561 года с перерывом на два года. В течении своей жизни Миримах принимала непосредственное активное участие в государственных делах. Историки нашли упоминание о том, что дочь султана так сильно настаивала на походе Сулеймана на Мальту, что даже была готова на собственные средства собрать флот из 400 военных кораблей. Как и ее прекрасная и известная всему миру мать, Миримах вела переписку с королем Польши Зигмундом II. Учитывая свое положение и принадлежность к роду султана женщина обладала огромным состоянием, и, конечно же, хотела увековечить память о себе. В промежутке с 1540 до 1548 года дочь султана заказывает лучшему на те времена зодчему Синану, который построил Блистательную Порту, построить большой благотворительный комплекс на другом берегу пролива Босфор, около небольшой деревушки Ускюдар. Комплекс должен был включать прибрежную мечеть Ускюдар, начальную школу, медресе (мусульманское учебное заведение, подобие средней школы) и больницу. Но на этом златовласая Михримах не остановилась, и в 1562 году на одном из самых высоких холмах Константинополя, в районе крепостных ворот Эдирнекапы, великий Синан снова начинает строительство нового комплекса, который будет включать в себя мечеть Михримах, медресе, бани и восхитительный фонтан.

После смерти матери в 1558 году, Михримах Султан продолжает вместо нее консультировать своего отца по некоторым государственным вопросам. В 1568 году, когда султаном Османской империи становится ее брат, Селим II, женщина становится авторитетным экспертом по ведению государственной политики при дворе, а также выполняет некоторые полномочия матери султана, например управляет гаремом.

Когда Михремах Султан была еще молодой 17-ти летней девушкой, ее руки просили двое. Одним из них был честолюбивый Рустем-паша, который был старше ее на 20 лет, а вторым сватался тот самый необычайно талантливый архитектор Синан, которому на тот момент было уже около 50 лет, он был уже женат, но без памяти влюбился в юную златовласую принцессу. В конечном итоге девушка вышла замуж на хорвата Рустема.

Ее муж умер в 1561 году, и после его смерти Михримах заказала у Синана мечеть в свою честь. По сей день это признание в любви к Михримах, высеченное в камне, восхищает и поражает взгляды туристов.

Мечеть Михримах

В переводе с персидского имя Михримах означает «солнце и луна». Существует легенда, что когда родилась принцесса, мать Сулеймана — Хавса Айше Султан, выйдя на улицу, застала момент когда солнце еще не успело уйти за горизонт, а луна уже взошла. Отсюда и появилось имя новорожденной — Михримах. В четь дочери султана, великим зодчим Синаном построена мечеть Михримах, которая находится в Ускюдаре. Современники находили сходство комплекса с женщиной, расстилающую по земле юбку.

Спустя 20 лет, внезапно в глуши на пустынном месте, но вместе с тем и на самом высоком холме Стамбула, возникает вторая мечеть Михримах. Она была совсем небольшой, имела единственный минарет, высотой 38 метров и 61 окно, через которые было видно внутренне убранство. Купол мечети выглядел очень легким и воздушным, особенного когда его наполнял свет солнечных лучей.

Минарет и внутреннее убранство мечети украшены изящными фигурами, похожими на сталактиты, которые ассоциируются с длинными золотистыми волосами принцессы, а причудливые тени и струящийся из окон свет образуют лик Михримах (но, к сожалению, эту гениальную задумку Синана можно разглядеть только при отдалении от мечети на значительное расстояние.

21 марта, в день равноденствия, когда ночь и день практически равны, нужно добраться до места, откуда хорошо видны одновременно европейская и азиатская стороны Стамбула. Найдите взором минарет мечети Михримах и мечеть Ускюдар в азиатской части. Когда за тонким и изящным минаретом, похожим на талию юной 17-ти летней девы, выходящей замуж за другого, заходит красное горячее солнце — в этот момент за другим минаретом мечети Ускюдар восходит бледный остроконечный полумесяц, так напоминающий символ Османской империи. Солнце и луна. Михримах. Гениальная и очень романтичная задумка отвергнутого Синана.

Поговаривают, что именно в день равноденствия и родилась дочь Сулеймана. Дочь властителя Османской империи и его горячо обожаемой рабыни Хюррем, которая сумела противостоять судьбе и самостоятельно вырваться из ее лап. Прекрасная Михримах, сочетающая в себе горячее, властолюбивое и блистательное сердце и прекрасное изящество, бледность, добродетель и таинственность луны.

Хюрре́м (осман. خرم سلطان, тур. Hürrem Haseki Sultan), в Европе известная как Роксола́на (лат. Roxolana; настоящее имя неизвестно, согласно литературной традиции, имя при рождении Анастаси́я или Алекса́ндра Гаври́ловна Лисо́вская; нач. XVI века — 1558) — наложница, хасеки, а затем жена османского султана Сулеймана Великолепного, мать султана Селима II.

Роксолана стала самой влиятельной женщиной в истории великой империи. Её полномочия, вопреки турецким законам и исламским канонам, могли сравниться лишь с возможностями самого султана. Роксолана стала не просто женой, она была соправительницей; к её мнению не прислушивались– оно единственное было правильно, законно.

Сведения о происхождении Хюррем достаточно противоречивы. Документальные источники и даже сколь-либо надёжные письменные свидетельства, говорящие о жизни Хюррем до поступления в гарем, отсутствуют. Вместе с тем, о её происхождении известно из легенд и литературных сочинений, преимущественно в западных источниках. Современные Хюррем источники не содержат сведений о её детстве, ограничиваясь упоминанием о её русском происхождении. Так Михалон Литвин, бывший в середине XVI века послом Великого княжества Литовского в Крымском ханстве, в своём сочинении 1548—1551 годов «О нравах татар, литовцев и москвитян» (лат. De moribus tartarorum, lituanorum et moscorum) при описании торговли рабами указывает, что «и любимейшая жена нынешнего турецкого императора мать перворожденного [сына] его, который будет править после него, похищена была из земли нашей».
Участник посольства Речи Посполитой к османскому султану 1621—1622 годов поэт Самуил Твардовский писал, что турки рассказывали ему о том, что Роксолана была дочерью православного священника из Рогатина (ныне в Ивано-Франковской области, Украина). Галина Ермоленко отмечает, что сообщение Твардовского подтверждается старой буковинской народной песней, повествующей о красивой девушке из Рогатина по имени Настусенька, похищенной татарами и проданной в султанский гарем.
Некоторые подробности о жизни Хюррем до попадания в гарем появляются в литературе в XIX веке. Согласно польской литературной традиции, её настоящее имя было Александра и она была дочерью рогатинского священника Гаврилы Лисовского. В украинской литературе XIX века её именуют Анастасией. По версии Михаила Орловского, изложенной в исторической повести «Роксолана или Анастасия Лисовская» (1882 год), она была родом не из Рогатина, а из Чемеровец (ныне в Хмельницкой области).
В Европе Хюррем была известна как Роксолана. Это имя было изобретено гамбургским послом в Османской империи Огьером Гизелином де Бусбеком, автором изданных в 1589 году в Париже латиноязычных «Турецких записок» (лат. Legationis Turcicae epistolae quatuor IV). В этом сочинении он, основываясь на том, что Хюррем происходила с нынешней Западной Украины, назвал её Роксоланой, имея в виду популярное в Речи Посполитой в конце XVI века название этих земель — Роксолания (от племени роксоланов, упоминаемых Страбоном в качестве обитателей Северного Причерноморья).

Жена султана

Роксолана и султан. Антон Хакель, 1780
Во время набега татар девушка попала в плен и после нескольких перепродаж была подарена Сулейману, бывшему тогда наследным принцем и занимавшему государственный пост в Манисе, где существовал собственный гарем. Не исключено, что она была подарена 25-летнему Сулейману в качестве подарка по случаю восшествия на престол. Попав в гарем, Роксолана получила имя Хюррем (от перс. خرم — «весёлая». Историк Галина Ермоленко датирует появление Хюррем в гареме периодом между 1517 и восшествием Сулеймана на престол в 1520 году. На тот момент девушке было около пятнадцати лет.
(Елена Кокурина)
Роль в истории.
Профессор истории, автор работы о султанском гареме Лесли Пирс отмечает, что до Хюррем фаворитки султанов играли две роли — роль собственно фаворитки и роль матери наследника престола, и что эти роли никогда не совмещались. Родив сына, женщина переставала быть фавориткой, отправляясь вместе с ребёнком в отдаленную провинцию, где наследник должен был воспитываться до того времени, как займёт место отца. Хюррем же была первой женщиной, сумевшей одновременно играть обе роли, что вызывало огромное раздражение консервативно настроенного двора. Когда её сыновья достигли совершеннолетия, она не отправилась вслед за ними, а осталась в столице, лишь изредка навещая их. Именно этим во многом можно объяснить негативный образ, который сформировался вокруг Хюррем. Кроме того, она нарушила ещё один принцип османского двора, заключавшийся в том, что одна фаворитка султана должна была иметь не более одного сына. Не в силах объяснить, как Хюррем смогла достичь столь высокого положения, современники приписывали ей то, что она попросту околдовала Сулеймана. Этот образ коварной и властолюбивой женщины был перенесён и в западную историографию, хотя и подвергся некоторой трансформации.

Роль в культуре

В отличие от всех предшественниц, а также от матерей шехзаде, имевших право возводить строения лишь в рамках провинции, в которой они проживали с сыновьями, Хюррем получила право строить религиозные и благотворительные здания в Стамбуле и в иных крупных городах Османской Империи. Она создала благотворительный фонд своего имени (Külliye Hasseki Hurrem). На пожертвования из этого фонда в Стамбуле был построен район Аксарай или женский базар, позже также имени Хасеки (Avret Pazari), в число строений которого входили мечеть, медресе, имарет, начальная школа, больницы и фонтан. Это был первый комплекс, построенный в Стамбуле архитектором Синаном в своей новой должности главного архитектора правящего дома, а также третье по величине здание в столице, после комплексов Мехмета II (Fatih) и Сулеймание (Süleymanie). К числу иных благотворительных проектов Роксоланы относятся комплексы в Адрианополе и Анкаре, вошедшие в основу проекта в Иерусалиме (названного позже имени Хасеки Султан), хосписы и столовые для паломников и бездомных, столовая в Мекке (при имарете Хасеки Хюррем), общественная столовая в Стамбуле (в Avret Pazari), а также две большие общественные бани в Стамбуле (в Еврейском и Aya Sôfya кварталах)

(Елена Кокурина)
Австрийский посол Бусбек, автор «Турецких писем» и один из тех, кто представил Европе Хюррем Султан, написал в этой свяи следующее: «Султан настолько любил Хюррем, что в нарушение всех дворцовых и династических правил заключил брак по турецкой традиции и подготовил приданое».

Прибвыший в Стамбул в 1555 году Ганс Дерншвам в своих путевых заметках написал следующее: «Сулейман больше других наложниц полюбил эту девушку с русскими корнями, из неизвестной семьи. Хюррем же смогла получить документ о свободе и стать его законной женой во дворце. Помимо султана Сулеймана Великолепного, нет в истории падишаха, который бы настолько прислушивался к мнению своей жены. Что бы она ни пожелала, он тут же исполнял». Для того чтобы быть ближе к Сулейману, Хюррем перенесла гарем из Старого дворца в Топкапы. Некоторые полагали, что Хюррем приворожила султана. Но что бы там на самом деле ни было, Хюррем благодаря своему уму, амбициозности и любви смогла достичь своей цели.
Султан Сулейман Великолепный и Хюррем выражали свои чувства в стихах и письмах. В усладу своей любимой жене Сулейман читал ей стихи, а Хюррем писала ему: «Моё государство, Султан мой. Прошло много месяцев, как нет вестей от моего Султана. Не видя любимого лица, я плачу всю ночь напролёт до самого утра и с утра до ночи, я потеряла надежду на жизнь, мир сузился в глазах моих, и я не знаю, что делать. Я плачу, и взор мой всё время обращён на дверь, в ожидании». Этими словами она выражает своё состояние в ожидании Сулеймана Великолепного. А в другом письме Хюррем пишет: «Склонившись до земли, хочу поцеловать ноги твои, моё Государство, солнце моё, Султан мой, залог моего счастья! Состояние моё хуже, чем у Меджнуна (я схожу с ума от любви)». Такие полные любви письма обращала к султану Хюррем.

Приезжавшие в Стамбул послы привозили Хюррем, именуемой королевой, ценные подарки. Она вела переписку с королевами и сестрой персидского шаха. А для персидского принца Элькаса Мирзы, укрывавшегося в Османской империи, она своими руками сшила шёлковую рубашку и жилет, продемонстрировав ему тем самым материнскую любовь.

Хюррем Султан носила необычные накидки, украшения и одежду свободного покроя, став законодательницей дворцовой моды и направляя деятельность портных. На картине Жакопо Тинторетто она изображена в платье с длинным рукавом, с отложным воротником и накидкой. Мельхиор Лорис изобразил её с розой в руке, с накидкой на голове, украшенной драгоценными камнями, с грушевидными серёжками, с волосами, уложенными в косу, немного полноватой... На портрете во дворце Топкапы мы видим её вытянутое лицо, большие чёрные глаза, маленький рот, накидку, украшенную жемчугом и драгоценными камнями, в ушах серьги в форме полумесяца – картина отражает личность Хюррем, её красоту и щепетильность в выборе одежды... Накидка с драгоценными камнями, серьги в форме полумесяца и роза в руках – символы королевы.

от группы -vk.com/muhtesem_yuzyil_fan

спасибо за инфо ВЕЛИКОЛЕПНАЯ КЁСЕМ
Одна из самых влиятельных и самых жестоких правительниц в мировой и османской истории – это Кёсем Султан, жена османского султана Ахмеда I (1603 – 1617) и мать султанов Мурада IV Кровавого (1623 – 1640) и Ибрагима I Безумного (1640 – 1648), бабушка султана Мехмеда IV Охотника (1648 – 1687), при котором она выполняла обязанности «Бюйюк» (старшей) Валиде султан. Кёсем Султан часто ставят в один ряд с такими беспринципными, влиятельными и полновластными правительницами, чьё правление вошло в историю большим количеством жертв, кровавых бунтов, мятежей, казней и интриг, как Екатерина Медичи во Франции, императрица Цы Си в Китае, Анна Иоанновна Кровавая в России, Изабелла Кастильская в Испании, Мария Тюдор в Англии. Власть этой женщины в Османской империи на протяжении почти полувека была практически безграничной. Благодаря своему уму, коварству, жестокости и непомерному властолюбию, Кёсем Султан виртуозно управляла сначала своим супругом Ахмедом, а впоследствии – детьми и внуками. Долгое время она оставалась наиглавнейшей фигурой османской политики первой половины XVII века, но всё возрастающее честолюбие и жажда власти привели её к трагическому и бесславному концу.
Ввиду многогранности и значимости личности этой женщины данная работа будет посвящена не только ей, но и личностям её близких, дабы проследить путь эволюции власти самой яркой представительницы «Женского султаната».

Точная дата рождения и само происхождение Хасеки Махпейкер Кёсем Султан (в турецком языке – Mâh-Peyker Kösem) неизвестны. Предположительно, она родилась в 1589/1590 г. и была гречанкой (также как вариант – боснийкой – О.К.) родом с острова Тинос в Эгейском море [Мусский И.А. Мурад IV Кровавый // 100 великих диктаторов. М.: Вече. 2002. С. 299 – 304. С. 299; Фрили Дж. Тайны Османского двора. Частная жизнь султанов. Смоленск: «Русич», 2004. 400 с. С. 122]. Среди наиболее распространённых версий её имени фигурирует имя «Анастасия». Также существует гипотеза о том, что будущая султанша родилась в семье священника, но никаких подробностей о её близких, точном происхождении, этнической принадлежности, имени и дате рождения не сохранилось. Однако, у тюркологов не вызывает сомнений тот факт, что Кёсем Султан до своего прибытия в гарем была христианского вероисповедания (вполне возможно, православного толка, в случае подтверждения греческой версии происхождения).
С достоверной точностью не известны причины и сроки появления гречанки Анастасии (будем придерживаться наиболее распространённой версии тюркологов – О.К.) в гареме Топкапы. Как предполагает в своей монографии профессор Дж.Фрили [Frehley John. Secrets of the Ottoman court. The Private Lives of the Sultans. By Orhan to Abdul Majid II (history of everyday life: lifestyle, customs, mentality). 1998. New York, London. 1190 р. Р. 755], будущая Кёсем Султан могла возникнуть на арене гаремных интриг, как и её предшественницы Нурбану и Сафие Султан: пленение – продажа в рабство – попадание в гарем. Вероятнее всего, в гареме она могла появиться в промежуток между 1600 – 1603 годами в возрасте 10-14 лет соответственно [Frehley John. Secrets of the Ottoman court. The Private Lives of the Sultans. By Orhan to Abdul Majid II (history of everyday life: lifestyle, customs, mentality). 1998. New York, London. 1190 р. Р. 758]. Ряд исследователей предполагает, что в гарем правившего в то время султана Мехмеда III (1595 – 1603) она могла не попасть потому, что ещё не достигла половой зрелости ввиду юного возраста.
После смерти Мехмеда III 22 декабря 1603 года в возрасте 35 лет новым султаном стал его старший сын, на тот момент 13-летний (родился 18 апреля 1590 года) Ахмед I, а его мать Хандан Султан стала Валиде. Как утверждает кандидат исторических наук И.Б.Мамедов, ссылаясь при этом на архивные источники, Мехмед III не имел Хасеки [Мамедов И.Б. Институт Хасеки в гареме османских султанов. // Известия Российского государственного педагогического университета имени А.И. Герцена. 2009. №111. С. 33 – 40. С. 35 – 36]. У него от разных невольниц родились несколько сыновей, однако ни один из них не был отправлен в санджак и не был выделен перед остальными. Возможно, Мехмед следовал принципу «одна наложница – один сын», поскольку матери его сыновей Махмуда, Селима, Сулеймана, Ахмеда (будущий султан) и Мустафы были разными [Alderson A. D. The Structure of the Ottoman Dynasty. Oxford, 1956, Ceviri, Severcan S., Istanbul, 1998. 312 р. Р. 256]. Все сыновья родились до его восшествия на престол.
В связи с этим ученые делают закономерный вывод о том, что Хандан Султан, одна из наложниц покойного Мехмеда III и мать Ахмеда I, не обладала тем колоссальным влиянием на Мехмеда III, которым пользовались, влияя на своих супругов, Хюррем Султан, Нурбану Султан и Сафие Султан. Хандан Султан не смогла достичь того могущества и влияния, которым обладали её предшественницы. Став Валиде Султан в сравнительно молодом возрасте (28/29 лет), она не сумела также и подчинить себе волю своего юного сына Ахмеда, несмотря на то, что в течение 2 лет она официально управляла Османской империей на правах регентши (неофициально, впервые официальный титул регента получила как раз Кёсем – О.К.) при малолетнем султане.

Юный султан Ахмед I, разумный и волевой, обладавший самостоятельностью мышления [Фрили Дж. Тайны Османского двора. Частная жизнь султанов. Смоленск: «Русич», 2004. 400 с. С. 121], порой либо игнорировал советы матери, либо успешно отражал любые попытки её и её приближённых на него повлиять. Как отмечал в своей монографии М.Чагатай Улучай [Улучай Чагатай М. Жёны и дочери османских султанов. Анкара. 1990. С. 114], до встречи с Кёсем Султан Ахмед I относился к советам и мнению женщин с некоторым пренебрежением, отводя им некую «домашнюю» роль, сводившуюся к ублажению мужчины и рождению ему здоровых детей. Хандан Валиде Султан скончалась 26 ноября 1605 года (её сыну на тот момент было около 15,5 лет) в возрасте 30/31 лет, и уже на следующий день была похоронена рядом с Мехмедом III в его усыпальнице. Ахмед I в тот момент собирался в поход с целью подавить мятеж в Анатолии, и даже смерть матери не заставила его задержаться в Стамбуле на положенные 7 дней до истечения срока траурных мероприятий: он отправился в поход на следующий день после похорон. Такое равнодушие и холодность по отношению к самому родному человеку удивили не только двор (предыдущие султаны долгое время скорбели о своих матерях), но и простой люд, что дало повод многочисленным слухам и кривотолкам: появилось предположение, что Ахмед отравил собственную мать из-за её вмешательства в его дела [Frehley John. Secrets of the Ottoman court. The Private Lives of the Sultans. By Orhan to Abdul Majid II (history of everyday life: lifestyle, customs, mentality). 1998. New York, London. 1190 р. Р. 759.]. Сэр Томас Шерли, английский путешественник, являющийся в 1602 – 1605 гг. заключенным в турецкой тюрьме, впоследствии писал, что Ахмед I, желая отделаться от непрошенных советов Хандан Султан, «не пощадил своей собственной матери и отравил её в августе 1605 года» [Фрили Дж. Тайны Османского двора. Частная жизнь султанов. Смоленск: «Русич», 2004. 400 с. С. 122]. (Учитывая указанный срок отравления и дату смерти Хандан Султан, вероятно, Т.Шерли имеет ввиду медленно действующий яд – О.К.).
Едва взойдя на престол, Ахмед отослал в Старый дворец своего единокровного брата (единокровный брат/сестра – дети от одного отца и разных матерей – О.К.), слабоумного Мустафу, вместе с его матерью, чьё имя не сохранилось (братоубийственный «Закон Фатиха» применил на практике отец Ахмеда, Мехмед III, казнивший по наущению своей матери Сафие Валиде Султан, 19 своих братьев. Дети, внуки и правнуки Мехмеда III, несмотря на то, что «Закон Фатиха» не был отменём юридически, этим законом пользовались не столько в борьбе за престол, сколько в результате династических интриг, за вычетом ряда случаев, носивших характер исключений, а не повсеместной практики, когда султаны уничтожали не всех своих родственников мужского пола, как предписывал «Закон Фатиха», а лишь тех, кто на тот момент олицетворял явную угрозу их власти – О.К.). Вскоре Ахмед тяжело заболел оспой, что вызвало опасения в возможности его смерти, и вельможи предложили вернуть в Стамбул Мустафу, но султан поправился, Мустафа остался в ссылке, а все визири-инициаторы дворцового переворота были отправлены в отставку [Hammer J. von. Histoire de l'empire ottoman. Paris, 1835-1837. Hazirlayan M.£tvik, Cilt 6, Istanbul, 2001. 712 р. Р. 468.].

Печеви, являвшийся современником тех событий, предполагает, что инициатором изменений закона о престолонаследии стал начальник чёрных евнухов Мустафа-ага, «…в чьём ведении находились все государственные дела в царствование Ахмеда» [Penzer N. M. The Harem. London, 1936, Ceviri, Sahin D., Istanbul, 2000. 332 p. Р. 249; Ulucay, Cagatay M. Harem, Ankara, 1985. 245 p. Р. 142.]. Его точку зрения категорически опровергает Симон Контарини, который считает, что избрание Мустафы преемником Ахмеда было инициировано Кёсем Султан, надеявшейся, что Мустафа сможет пощадить её сыновей, в отличие от Османа, который вполне мог возобновить практику братоубийственного «Закона Фатиха».
После смерти Ахмеда и воцарения Мустафы наложницы и дети покойного султана были отправлены в Старый дворец. В их числе была и Кёсем Султан со своими сыновьями, которая на 6 лет, вплоть до воцарения её сына Мурада, полностью отошла не только от политических, но и от гаремных дел. Однако, всё то время, пока Кёсем находилась в Старом дворце, ей продолжали выплачивать пособие, и она сохраняла свой статус, несмотря на то, что она уже являлась наложницей умершего султана – Кёсем продолжала ежедневно получать пособие в 1000 акче золотом, как Хасеки покойного султана [Мамедов И.Б. Институт Хасеки в гареме османских султанов. // Известия Российского государственного педагогического университета имени А.И. Герцена. 2009. №111. С. 33 – 40. С. 37; Başbakanlik Arşivi, Maliyeden Mudevver Defterleri, 954.].
Психически больной султан Мустафа I продержался на престоле всего 96 дней, после чего был низложен и отправлен в «Кафес». Его падение стало результатом наивности его матери и интриг начальника черных евнухов Мустафы-аги, убедившего улемов выпустить фетву о том, что новый султан страдает душевной болезнью. Фетва стала приговором правлению Мустафы: он был низложен и заключён к «Клетку», а престол унаследовал его племянник и старший сын Ахмеда I Осман II (1604 – 1622 годы жизни; 1618 – 1622 правление). На момент воцарения Осману было 13,5 лет, как и его отцу когда-то. Тюркологи предполагают, что его мать Махфируз Хадидже Султан, даже став Валиде Султан, осталась в Старом дворце и не заняла места при дворе, полагающегося ей по статусу (такой вывод сделан на основании многочисленных исследований гаремных книг расходов: ни в одной из них нет даже упоминания о том, что Махфируз вернулась из ссылки и заняла апартаменты, полагающиеся Валиде Султан, а также нет записей о её расходах по возвращении в Топкапы). Махфируз умерла в 1620 году и была похоронена без особой пышности возле мечети Эйюба.
Всё это время Кёсем Султан оставалась в Старом дворце, вместе с ней там были не только её родные сыновья, но и сыновья Ахмеда от других наложниц. Профессор Дж.Фрили полагает, что именно благодаря дальновидной политике и умелой дипломатии Кёсем, этих мальчиков не постигла страшная участь убийства в целях сохранения единства престола [Фрили Дж. Тайны Османского двора. Частная жизнь султанов. Смоленск: «Русич», 2004. 400 с. С. 133; Frehley John. Secrets of the Ottoman court. The Private Lives of the Sultans. By Orhan to Abdul Majid II (history of everyday life: lifestyle, customs, mentality). 1998. New York, London. 1190 р. Р. 764.].
Взойдя на престол, Осман II намеревался всячески подчеркнуть свой статус и права престолонаследника. Во-первых, по его приказанию были устранены все сановники, имевшие отношение к воцарению его предшественника. Во-вторых, само короткое правление Мустафы было объяснено Османом, как досадная ошибка и разрыв с «обычаями предков». В течение первых трех лет все дети, рождавшиеся у Османа от наложниц, умирали во младенчестве. Это не могло не беспокоить молодого султана, и он, опасаясь своего смещения, 12 января 1621 года казнил своего единокровного брата шахзаде Мехмеда, рождённого Ахмеду I наложницей, чьё имя не сохранилось. Убийство брата Осман II объяснил необходимостью в целях предотвращения войны за престолонаследие (на момент казни шахзаде Мехмеду было 15 лет – О.К.). Далее Осман продолжил ломать многовековые традиции, в феврале 1622 года жен
✿
В мае 1622 года вспыхнул жестокий янычарский мятеж, следствием которого стало зверское убийство Османа II. Эвлия Челеби свидетельствует, что юного султана задушили, перед этим его подвергали жестоким пыткам и побоям, а также у юноши отрезали правое ухо и палец, на котором был перстень, дабы эти части тела могли свидетельствовать, что их обладатель вне всяких сомнений мёртв. Ухо и палец убитого Османа преподнесли инициатору заговора Давуду-паше, зятю низложенного Мустафы I. Осман II таким образом стал первым в османской истории султаном, убитым руками собственного народа.
После гибели Османа II на престол вновь был возведён безумный султан Мустафа, а его мать во второй раз стала Валиде Султан. Давуд-паша, ставший Великим визирем и женатый на родной сестре Мустафы, имел свои цели в воцарении шурина: Мустафа не имел детей и категорически сопротивлялся введению в его гарем наложниц, не имея с женщинами интимных отношений, а его сестра в браке с Давудом-пашой имела сына Сулеймана. После смерти Мустафы сын Давуда-паши мог наследовать престол, но только при условии смерти всех сыновей Ахмеда I. Как предполагают тюркологи, Валиде Султан и Давуд-паша задумали заговор, целью которого было убийство всех сыновей покойного Ахмеда и особенно – ставшего старшим из всех шахзаде Мурада, сына Кёсем Султан. В этой катастрофической ситуации Кёсем Султан проявила себя блестящим стратегом и хитрейшим дипломатом: покушение на Мурада и остальных шахзаде было остановлено: польский посол князь Кшиштоф Збаражский говорит в своём отчёте, что Кёсем предотвратила покушение на своего сына и его братьев, «получив предупреждение или догадавшись сама», добилась усиленной охраны сына, чтобы не допустить его убийства [Донесение о посольстве князя К. Збаражского в Турцию // Османская империя в первой четверти XVII века. / Пер. Н.С.Рашбы. М.: Наука, 1984. С. 103.]. После этого агрессия народа была направлена против Валиде Султан, Великого визиря и больного султана, не причастного к злодействам, что фактически подготовило дальнейшие заговор и дворцовый переворот, приведшие к воцарению Мурада в качестве нового султана и становлению Кёсем в качестве Валиде Султан.
Разъярённые янычары повесили на Ипподроме начальника белых евнухов, преданного Валиде Султан, который спешил в Старый дворец, чтобы убить юных шахзаде. После этого в той же самой камере Семибашенного замка, где был убит Осман II, янычары удавили заговорщика Давуда-пашу, подстрекавшего их когда-то к убийству султана.
Империя была ввергнута в хаос: в Анатолии периодически вспыхивали мятежи, жалованье янычарам задерживалось, из-за чего мог в ближайшее время взбунтоваться стамбульский гарнизон, казна была пуста, Валиде Султан, мать Мустафы I, за год сменила шесть Великих визирей. Кризис подвигал общество к тому, что Мустафа должен быть низложен, а на престол должен быть возведён старший сын Кёсем Мурад. Неопределённость завершилась 10 сентября 1623 года, когда представители всех политических сил встретились с безумным султаном и убедили его отречься от престола в пользу 11-летнего племянника. Мустафа отрёкся и был до конца своих дней отправлен в заточение, где находился вплоть до своей смерти в январе 1639 года.
Многие обвиняли Кёсем Султан в организации дворцового переворота, в результате чего ей пришлось официально отчитываться перед кадиями в своих действиях. К чести Кёсем Султан, оправдалась она столь успешно и дипломатически грамотно, что по сей день ни один источник не может с достоверной точностью обвинить её в инициации дворцового переворота и свержении Мустафы [Musallam B. F. Sex and Society in Islam. Cambridge, England, 1983. 177 р. Р. 94.].
✿
Мурад был опоясан мечом в мечети Эйюба, после чего последовал в Сераль, где совершил молитву ради того, чтобы его служение в качестве высшего правителя было угодно Аллаху и его народу. Затем, соблюдая обычай восходивших на престол султанов, он проследовал в имперскую казну [Мусский И.А. Мурад IV Кровавый // 100 великих диктаторов. М.: Вече. 2002. С. 299 – 304. С. 300.]. Как писал об этом Эвлия Челеби, в казне «не было видно никаких сосудов из золота и, кроме ненужного хлама, обнаружилось лишь шесть мешков монет (30 тысяч акче), сумка с кораллами и сундук с китайским фарфором. Увидев это, султан Мурад наполнил казну своими слезами и, дважды склонившись в молитве, сказал: «Иншаллах, я заполню эту казну богатством тех, кто их украл, и наполню ещё пятьдесят хранилищ в дополнение к этому»» [Мусский И.А. Мурад IV Кровавый // 100 великих диктаторов. М.: Вече. 2002. С. 299 – 304. С. 300.]. Мурад умудрился найти ещё 3040 мешков денег в собственной частной казне, которые по его приказу раздали янычарам в течение месяца после его восхождения на трон.
На следующий день после своего воцарения, Мурад отправил своего дядю Мустафу в Старый дворец, куда была отправлена и мать Мустафы, чья участь с тех пор неизвестна. В роли Валиде Султан её сменила Кёсем, которая теперь вернулась в гарем Топкапы, где исполняла обязанности регентши при юном Мураде в первые годы его царствования. На тот момент ей было около 32/33 лет, и титул регента при султане она получила официально (!), впервые в истории Османской империи. Другие её сыновья оставались с ней в гареме дворца до достижения ими половой зрелости, после чего переселялись в мужскую половину Топкапы к шахзаде Баязиду, единственному уцелевшему сыну Ахмеда I от другой наложницы. Позднее, когда все они повзрослели достаточно, чтобы представлять гипотетическую угрозу трону, Мурад IV приказал перевести их всех в Кафес (Клетку) и впоследствии умертвил их всех, кроме одного (будущего султана Ибрагима Безумного) [Новичев А.Д. История Турции. Т.1. Л.: Издательство Ленинградского университета. 1963. С. 208.].
Вопреки утверждению И.Б.Мамедова о том, что султан Мурад IV не имел наложниц в качестве Хасеки, а у нескольких невольниц, с которыми он имел интимную близость, не было детей [Мамедов И.Б. Институт Хасеки в гареме османских султанов. // Известия Российского государственного педагогического университета имени А.И. Герцена. 2009. №111. С. 33 – 40. С. 36.], профессор Дж.Фрили с уверенностью называет имя одной из его фавориток – Айше Султан [Фрили Дж. Тайны Османского двора. Частная жизнь султанов. Смоленск: «Русич», 2004. 400 с. С. 141; Frehley John. Secrets of the Ottoman court. The Private Lives of the Sultans. By Orhan to Abdul Majid II (history of everyday life: lifestyle, customs, mentality). 1998. New York, London. 1190 р. Р. 767.], которая, по разным версиям, стала матерью 9 детей Мурада. В 1627 году, в год пятнадцатилетия Мурада IV, Айше Султан родила ему старшего сына шахзаде Ахмеда. Впоследствии у Мурада IV родились ещё сыновья (шахзаде Сулейман, Мехмед, Алаэддин – О.К.), а также двенадцать дочерей, из которых наиболее известны имена Ханзаде Султан, Гевхерхан Султан, Рюкийе Султан, Эсмахан Султан, Сафие Султан. Некоторые источники называют всех вышеперечисленных шахзаде и султанш детьми Мурада от любимицы Айше Султан. Все сыновья и шесть дочерей Мурада умерли от эпидемий чумы, разразившихся в Стамбуле в 1637 и 1640 годах. Выжившие шесть дочерей были выданы замуж за пашей, будучи ещё маленькими девочками. Некоторые эти паши впоследствии стали Великими визирями. Все браки юных султанш устраивала их бабушка, Кёсем Султан, пытавшаяся таким образом устроить многочисленные связи с могущественными вельможами и тем самым поддержать султанат своих детей.

Ужасающая своей жестокостью кровавая бойня, проводимая опьяневшими от собственной вседозволенности янычарами, длилась не один месяц. Мурад и Кёсем Султан, на протяжении всех этих дней запершиеся в Топкапы, с ужасом взирали на страшные события, происходившие в столице. По мнению большинства тюркологов, именно этот бунт янычар вселил в Мурада неугасимую ненависть к ним и спровоцировал его вскоре на не менее жестокую и кровавую месть.
Будучи от природы человеком неглупым, а также при помощи матери, сумевшей внедрить своих шпионов в ряды восставших, Мурад быстро сумел узнать, что зачинщиком бунта янычар стал тот самый Реджеб-паша, толкавший его на выдачу Великого визиря. Вероятнее всего, именно таким образом. Реджеб-паша сумел занять место казнённого Хафиза Ахмеда-паши. В это же самое время уверенные в своей вседозволенности янычары свергли муфтия и уже открыто обсуждали вопрос о судьбе самого Мурада и всей султанской семьи. Но их ряды уже были расколоты ввиду несовпадения мнений, т.к. некоторые течения восставших были в ужасе из-за воцарившегося в столице хаоса.
Мурад же, опасаясь, что его может постичь судьба убитого султана Османа II, начал проводить в жизнь политику «убей или будешь убит» [Мусский И.А. Мурад IV Кровавый // 100 великих диктаторов. М.: Вече. 2002. С. 299 – 304. С. 301.]. Узнав о подстрекательстве Реджеба-паши, Мурад приказал отрубить предателю голову 18 мая 1632 года. Труп Реджеба был выброшен за ворота дворца. Это зрелище вызвало ужас среди восставших, впервые осознавших неотвратимость султанского возмездия.
Поддерживаемый матерью, официально отошедшей от государственных дел (но в действительности оставшейся мощнейшим закулисным фактором власти в Османской империи – О.К.) и оставшейся только советчицей сына [Улучай Чагатай М. Жёны и дочери османских султанов. Анкара. 1990. С. 152.], Мурад казнью Реджеба-паши сумел сломить волю визирей и окончательно подчинить их себе. После этого он подчинил себе уже армию. На берегу Босфора было созвано публичное заседание Дивана, были приглашены судьи, постановившие, что виновники преступлений, совершённых в ходе янычарского бунта, должны понести равновеликое наказание. Именно этого Мурад и добивался: наиболее активные участники восстания и зачинщики бунта были казнены с ужасающей восставших жестокостью и – вопреки исламским обычаям – не погребены, а выброшены в Босфор (Мурад заявил, что бунтовщики, которые пошли против своего султана, потеряли право называться правоверными мусульманами – О.К.). Мурадом было организовано массовое уничтожение вооружённых банд, по его приказу его люди прочёсывали Стамбул, выслеживая предателей и лидеров восставших, на месте рубя их мечами или расстреливая из луков и сбрасывая трупы в Босфор. Как вспоминали об этом современники событий, «трупов мятежников было так много, что в некоторых участках Босфора не было видно цвета воды и тела плавали, наталкиваясь друг на друга» [Alderson A. D. The Structure of the Ottoman Dynasty. Oxford, 1956, Ceviri, Severcan S., Istanbul, 1998. 312 р. Р. 261 – 262; Frehley John. Secrets of the Ottoman court. The Private Lives of the Sultans. By Orhan to Abdul Majid II (history of everyday life: lifestyle, customs, mentality). 1998. New York, London. 1190 р. Р. 772.]. Янычары, лишившиеся своих лидеров и их союзников, были запуганы и хранили молчание. Одновременно с этими событиями Кёсем Султан поспособствовала избавлению сына от наиболее опасных личностей в его окружении. Мурад IV избавился от всех одиозных фигур в среде своих приближённых, запятнавших себя коррупцией и другими злоупотреблениями. Летом 1632 года в Стамбуле произошёл страшный пожар, уничтоживший почти четверть города, который был объявлен султаном знамением Аллаха, наказавшего мятежников за отступничество от шариата и предательство султана.

После подавления янычарского мятежа Мурад принялся за активные реформы в области социальной жизни общества: в Стамбуле и по всей империи были закрыты все кофейни по причине того, что там могла вестись антиправительственная агитация и эти заведения считались «рассадником свободомыслия». Под страхом смертной казни было запрещено курение табака и опиума. В связи с этими мерами противоречивым и нелепым выглядит введение указа, легализовавшего продажу и употребление алкогольных напитков даже для мусульман – прецедент, не имеющий аналогов во всей исламской истории [Фрили Дж. Тайны Османского двора. Частная жизнь султанов. Смоленск: «Русич», 2004. 400 с. С. 143.]. (Справедливости ради следует отметить, что уже в 1634 году Мурад осознал, какую опасность повсеместное употребление алкоголя представляет для стабильной жизни государства и все питейные заведения в Стамбуле и империи были закрыты, а употребление спиртных напитков строжайше запрещено – О.К.).
Д.К.Кантемир в своей работе «История возвышения и упадка Оттоманской империи» упоминает об этом указе, когда пишет о пристрастии Мурада к спиртному, которым тот, по мнению Д.К.Кантемира, был обязан дружбе с запойным алкоголиком Мустафой Бекри (Пьяницей): «Но он [Мурад] гораздо более примечателен своим пьянством, в котором он превзошёл всех своих предшественников, предававшихся этому пороку. Приученный к этому Бекри Мустафой, он не довольствовался питьём вина в одиночку, но принуждал пить с собой даже муфтия и главных судей. Его эдикт, о котором упоминалось выше, разрешил людям всех сословий и всех званий продавать и пить вино. Будучи неумеренным любителем вина, он в то же время являлся смертельным врагом опиума и табака, запретив оба под страхом смерти, и своей рукой убил нескольких человек, кого он обнаружил либо жующими опиум, либо курящими или продающими табак» [Фрили Дж. Тайны Османского двора. Частная жизнь султанов. Смоленск: «Русич», 2004. 400 с. С. 143; Frehley John. Secrets of the Ottoman court. The Private Lives of the Sultans. By Orhan to Abdul Majid II (history of everyday life: lifestyle, customs, mentality). 1998. New York, London. 1190 р. Р. 772.]. Именно в то время, после янычарского мятежа и осуществления социальных реформ, и проявляется личность Мурада IV, что впоследствии дало ему прозвище «Кровавый». Сначала его жестокость проявилась в отношении нарушителей его указов, которая была необходима для устрашения общества и армии и недопущения возможных мятежей в будущем.
Нарушители указов о запрете употребления опиума, табака или кофе рисковали быть повешенными или заколотыми. Однажды застав за курением своего садовника и его жену, Мурад отрубил им ноги и выставил их на публичное обозрение, оставив несчастных истекать кровью [Мусский И.А. Мурад IV Кровавый // 100 великих диктаторов. М.: Вече. 2002. С. 299 – 304. С. 302.]. Его чудовищно жестокие поступки стали легендой. Он отрубал головы всем, кто попадал под малейшее подозрение. Один венецианец решил надстроить свой стамбульский дом дополнительным этажом и был за это повешен, поскольку Мурад решил, то иностранец таким образом решил шпионить за султанским гаремом. Француза, встречавшегося с турецкой девушкой, по приказу Мурада посадили на кол. Султан «многие часы проводил, осуществляя своё право на десять невинных душ в день, стреляя из аркебузы по прохожим, оказывавшимся слишком близко от его дворца. Однажды он утопил несколько женщин, повстречавшихся ему на лугу, из-за того, что они слишком громко смеялись. Он убил одного из своих врачей, заставив того принять сверхдозу опиума. Он пронзил копьём посыльного, ошибочно сообщившего ему, что султанша вместо сына родила дочь. Им собственноручно был обезглавлен его придворный музыкант за то, что исполнял персидскую мелодию, и тем самым – по мнению Мурада – прославлял врагов его империи». Ряд источников утверждает, что в течение 5 лет по его приказу были убиты 25 тысяч человек, и многим из них приписывали смерть от его руки [Мусский И.А. Мурад IV Кровавый // 100 великих диктаторов. М.: Вече. 2002. С. 299 – 304. С. 302 – 303.].
✿
Кёсем Султан снисходительно смотрела на чудовищные поступки сына. Она оставалась неколебимым авторитетом в гареме и продолжала быть для Мурада главным советчиком, действуя умело и дипломатично, чтобы не внушить подозрительному и мнительному сыну-тирану ненужных опасений на свой счёт. Очевидно, ей с успехом это удалось, поскольку, несмотря на официальный отказ от регентства в 1632 году, она продолжала быть самой влиятельной фигурой при дворе сына после него, если не наравне с ним.
Однако, большинство историков сходится во мнении, что тирания Мурада спасла его империю от гибели. Был положен конец всевластию различных санджакбеев, была реорганизована и укреплена армия, реформирован суд, увеличены доходы империи, пополнена казна, устранены правонарушающие возможности ряду феодалов для злоупотреблений в вассальн-ленной системе, проявлена законодательная инициатива по надлежащей защите крестьянства.
Уже в 1634 году Мурад отменил свой указ, ранее предписывающий употребление и продажу алкоголя. Очевидно, султан осознал, какую опасность алкоголь несёт ему лично и стабильности государства в целом. Пол Райкот полагает, что такая противоречивость политики Мурада была напрямую связана с его злоупотреблениями спиртным: «Мурад, впадая в запои, часто терял разум и совершал поступки, отличавшиеся бессмысленной жестокостью. Люди страшились его приближения и старались не попадаться ему на глаза» [Frehley John. Secrets of the Ottoman court. The Private Lives of the Sultans. By Orhan to Abdul Majid II (history of everyday life: lifestyle, customs, mentality). 1998. New York, London. 1190 р. Р. 773 – 774.]. Объясняется поступок султана следующими причинами: «Несмотря на своё великое пристрастие к вину, Мурад осознавал его дурное воздействие на себя и что пьяный разгул склонял его к буйству и жестокости, и вследствие этого, поняв, какая опасность для его народа заключается в этой склонности к пьянству, в особенности для его войска, т.к. беспорядки и мятежи последнего времени во многом происходили вследствие именно этого, он издал чрезвычайно суровый указ против вина, повелевавший снести все питейные заведения, разбить винные бочки и вылить всё вино на землю. Великий султан завёл привычку ходить по улицам переодетым, и, если он встречал пьяного, то приказывал бросить его в тюрьму и бить палками чуть ли не до смерти…» [Frehley John. Secrets of the Ottoman court. The Private Lives of the Sultans. By Orhan to Abdul Majid II (history of everyday life: lifestyle, customs, mentality). 1998. New York, London. 1190 р. Р. 774.].
В 1635 году Мурад организовал поход против Персии, лично возглавив армию и став первым султаном со времён Сулеймана Кануни, принявшим на себя звание главнокомандующего войсками. Турки захватили город Эривань (г.Ереван – О.К.). Гонцы, доставившие в Стамбул депешу об этом успехе, одновременно с ней привезли секретный приказ Мурада казнить его братьев шахзаде Баязида (единокровного брата, сына Ахмеда I от одной из наложниц – О.К.) и Сулеймана (предположительно, родного брата, сына Ахмеда I и Кёсем Султан – О.К.), но сделать это во время торжеств по случаю победы османов, чтобы на их смерти никто не обратил внимания [Ulucay, Cagatay M. Padisahlarin Kadinlari ve Kizlari. Ankara, 1992. 220 p. Р. 125.].
Внешняя политика Мурада IV в 1635 – 1640 гг. была весьма успешна: захвачен Эривань (впоследствии по мирному договору был возвращён персам – О.К.), подавлено пятилетнее восстание в Малой Азии, захвачен Багдад (остался у турок – О.К.), планировалась война с Венецией, но Мурад не успел воплотить эти планы в жизнь.