Син Чжи Хён по праву считала себя любимицей судьбы: у девушки было все, о чем только можно было мечтать. Богатая и любящая семья, верные друзья и преданный жених. Но фортуна переменчива: происходит страшная авария, в результате которой девушка впадает в кому. Но Чжи Хён не суждено было погибнуть в тот день, оттого ее душа не покинула мир живых. Загадочный юноша, назвавшийся Жнецом, предлагает ей сделку: собрать слезы троих искренне любивших ее людей, и тогда Чжи Хён сможет вернуться к жизни. Но задание, показавшееся девушке пустяком, переворачивает все ее представление о жизни. Оказалось, она совсем не знала мыслей и чувств окружавших ее людей... Вселяясь на время в тело продавщицы Сон И Гён, Чжи Хён вынуждена заново узнавать мир и своих близких, а также искать тех троих, кто скорбит о ней...

Автор: Song Ji-na
Перевод на английский: breathlesssurvival
Перевод на русский: Мария Резцова

Том 1
Часть 1
Ын Су пытается убежать, сделав операцию королеве, но Чхве Ён её останавливает. Появляется король Конмин, и разговор заканчивается тем, что Ын Су закатывает сцену на полу. То, что произошло после.
(Точка зрения Чхве Ёна):
Я стою и смотрю, как она уходит. Тэ Ман провожает её до её комнаты, и она послушно следует за ним. Она оборачивается, дойдя до двери. Её лицо бледное. Губы, которые были такими же яркими как её волосы, тоже потеряли цвет. Мне жаль, что я втянул её в это... И потому я испытываю всё большую неловкость от происходящего. Я должен отправить её назад как можно скорее.
Моё левое плечо помнит тот вес. Когда я должен был привести эту женщину сюда... тот вес. И тот запах. Как это возможно, что от человека исходит такой запах? Это потому, что она с Небес? Запах похож на запах какого-то цветка. Но я не помню какого... И из-за того, что я не помню, я продолжаю думать об этом. Это аромат цветка, который я знаю...
И хотя я знаю, что вся эта ситуация – кошмар для неё, для меня всё иначе. Начиная с того момента, как мы переступили порог Небесных врат, я не знал, как с ней сладить... Она, напротив, зарылась глубже в мои объятья. Моя левая рука помнит это чувство. Её волосы... её губы... её запах... Я всё больше и больше пристращаюсь к нему... Время, проведённое вместе с этой женщиной, когда мы проходили через Небесные врата, наполняет мои воспоминания... Я должен отправить её назад как можно скорее.
Часть 2
Сцена происходит после того, как Чхве Ён спасает Ын Су от похитителей.
(Точка зрения Чхве Ёна).
Как только я увидел лицо женщины с Небес, у меня были снова мурашки по коже. Её бледное лицо... её беспорядочный вид... её кровоточащие с одной стороны губы. Её руки, наверное, тоже повреждены, потому что были связаны. И поскольку я не могу выместить свою злость на похитителе, которого только что убил, я срываюсь на ней:
«Взгляните на себя! Разве я не говорил Вам дождаться меня? Что, по-Вашему, Вы делаете, убегая вот так? Вот только взгляните на себя сейчас. Позвольте я посмотрю...»
Я хотел осмотреть её рану на шее, поэтому потянулся рукой к её подбородку. Но она смотрит на мою руку, и я опускаю её. Даже если б я настоял на том, чтобы коснуться её, она бы снова резко оттолкнула мою руку.
Она встала, выпрямившись, хотя, наверное, у неё не было больше сил. Смотрит на меня с яростью, и её глаза мне говорят: «Следи за своими манерами. Отойди, прочь». Поэтому я говорю: «Пожалуйста, следуйте за мной. Я привёл лошадь».
Она с трудом делает шаг, но останавливается, не зная, куда идти.
Наблюдая за ней, я подумал о том, что ей пришлось пережить. Она была обязана пройти через какую-то неизвестную дверь, её привели сюда силой и заставили всю ночь оперировать, её утащили какие-то люди, и её жизнь была в опасности. И вот эта рана на неё лице...
Когда я подумал о том, как она поранилась, моё сердце дрогнуло и затрепетало. Опять.
Ещё до того, как человек согрешит против Небес, сердце знает об этом первым. Это чувство тревоги, беспокойства в моём сердце... Я не чувствовал такого в течение многих лет. В течение такого долгого времени... очень-очень давно моё сердце ни к чему не испытывало чего-то особенного. Или ни к кому.
Часть 3
По-прежнему второй эпизод. Чхве Ён только что сказал, что королева очнулась, и что он проводит Ын Су обратно к Небесным вратам.
(Точка зрения Ын Су)
Не знаю, должна ли я ему доверять. Я смотрю на меч за его спиной. Меч, который убивает людей. Этому человеку нельзя доверять. Я смотрю в его глаза, а они спокойно смотрят на меня. Я могу ему доверять... верно? 
(Чхче Ён с лёгкостью поднимает её, хотя она пытается высвободиться).
Его глаза как будто улыбались... И мне хочется знать, нет ли ничего страшного в том, чтобы этот психопат нёс меня в своих руках... его крепкие руки как опоры вокруг меня.
Я снова пытаюсь освободиться, и он делает вид, как будто роняет меня, говоря: «Если Вы упадёте, Вы переломаете всё».
Я решила послушаться его, и мы сели верхом на лошадь. Я начала испытывать неудобство, как только лошадь начала двигаться. Он заметил это и, сидя позади меня, спросил: «Вам неудобно?»
«Да».
«Просто потерпите ещё немного», - был его ответ.
Его голос звучал так, как будто он улыбался, но такого не может быть.
(Точка зрения Чхве Ёна)
Мне не было так хорошо в течение долгого времени. Хоть и пролив слёзы, женщина с Небес оставалась сильной до конца, и мне было спокойней от этого. Я рад, что могу наконец-то отправить её назад навсегда.
С того момента, как я нёс её на плече на Небесах, приведя её сюда, моё сердце продолжало колебаться всё сильнее. Как только я отправлю её назад, я смогу вернуться в своё обычное состояние. К тому же, как только она пройдёт через Небесные врата, она забудет все трудности, которые она пережила здесь. Потому что она сильная... следовательно, она забудет... так ведь?
Мои мысли вернулись к женщине в моих руках. По сравнению с женщинами из Корё, она выше. Она заполняла мои объятья. Я помню её цветочный запах. Ветер развевал её волосы так, что они касались моего лица. Я буду помнить только её запах и волосы. Похоже, что, идя по жизни, я буду думать о ней в неожиданные моменты. Небеса... там, где её дом... невозможно будет легко забыть.
(Они достигают Небесных врат, и Чхве Ён говорит Ын Су, чтобы она прошла через них. Она скептически настроена, но он уверяет её, что он сможет вернуться в её мир. Он низко кланяется ей).
(Точка зрения Ын Су)
Я обернулась и многозначительно посмотрела на него. Сделала пару шагов в его направлении, но остановилась. Я не хотела выглядеть так, как будто мне было страшно возвращаться. Я снова посмотрела на него. Его голова по-прежнему была опущена в поклоне, поэтому я не могла увидеть его глаза. Если б я могла посмотреть ему в глаза, я думаю, что знала бы... Я знала бы, что могу верить всему, что он сказал.

Часть 4
Чхве Ёну только что было приказано не пустить Ын Су обратно, остановив её.
(Точка зрения Чхве Ёна)
То,что сплачивало моё сердце, оборвалось. Я оглянулся. Она всё ещё стояла там, смотря на меня, но вдруг начала идти к Небесным вратам. Королевский приказ? За считанные секунды я поравнялся с ней и схватил. Я держал её руки, пока она сопротивлялась и боролась со мной всеми силами.
Я боялся, что она поранится, поэтому я воткнул свой меч в землю рядом с собой. Встав  позади неё, я обвил её руками. Королевский приказ?Мой разум не отдавал себе отчёта в том, что я делал, но я держался за женщину с Небес. Прежде, чем моё сердце смогло среагировать на приказ, моё тело среагировало первым.
(Дверь исчезает, и Ын Су безуспешно пытается нащупать её).
Когда я смотрел, как она ходит перед Небесными вратами из стороны в сторону, моё сердце было будто разбито на куски. Когда я услышал, что это был королевский приказ, это было моё измученное сердце, что схватило её, словно она была ниточкой жизни. Это было ошибкой. Очень, очень большой ошибкой, будь то факт, что я последовал королевскому приказу или что нарушил клятву, данную небесной женщине.
Сказать по правде, я сделал то, что сделал, не потому, что хотел выполнить королевский приказ. Моё сердце пребывало в ошеломлённом состоянии, и, как хозяин этого сердца, я не знаю, почему я поймал ту, что была передо мной, но я сделал это. Моё сердце не должно было колебаться и спотыкаться, но, следуя рефлексу, я схватил и удержал её. Из-за одного этого небесная женщина застряла на этой земле. 
«Ублюдок!»
Я обернулся и увидел, как она смотрит на меня в шоке и отчаянии. Её большие глаза были наполнены слезами. Я задержал дыхание и пристально посмотрел на неё. Не прощай меня. Я прошу тебя от всего сердца. Мой взгляд последовал за ней, когда она пошла к моему мечу. «Правильно», - я убеждал её. Женщина с Небес, вспомни, что я поклялся тебе жизнью. Помни это. Она шла ко мне, таща тяжёлый меч двумя руками. 
«Ты обещал, что отправишь меня обратно. Псих. Убийца».
Ясно. Небесное слово «псих» значит «убийца». Она права. И у неё есть полное право, чтобы так называть меня, и сделать то, что она собирается сделать.
(Она бежит к нему, опустив голову, как будто боясь смотреть на то, что собирается сделать).
Я встаю на её пути, и она пронзает меня мечом. Я хватаю её за руки и вонзаю меч ещё глубже в себя. «Qi» в моём теле сталкивается с мечом. Мне жаль, небесная женщина.
(От себя: я не стала пояснять, что такое «qi», но, наверное, надо)

(Точка зрения Ын Су)
Я поймала его, держа, когда он падал. Не могла поверить в то, что только что произошло. Он мог бы увернуться, но не сделал этого. Почему?
« Теперь мы в расчёте, верно?»
Что он говорит? Всё, о чём я могла думать, - это то, что я ранила человека. Я убила человека... У меня дрожали руки, держа его, в то время как он лежал на земле. Нет, пока нет. Он не умрёт. Его дыхание. Его пульс. Я всё чувствую. Нет, пока нет.

Часть 5
У Даль Чхи несут Чхве Ёна обратно, и он только что сказал Ын Су, что это не она его пронзила: он позволил ей себя пронзить.
(Точка зрения Ын Су)
Я могла видеть выражение его глаз: оно давало мне знать, что он собирался окончательно сдаться. Как только я это увидела, я испугалась ещё больше.
«Эй, ты».
Я пригвоздила его решительным взглядом. Я отказывалась отступать и  наклонилась к его уху.
«Я собираюсь тебя спасти. И поскольку я собираюсь это сделать, не смей даже думать о том, чтобы уйти. Ты понял меня?»
Он не пошевелился и не отреагировал. Однако в тот момент я увидела, как в его глазах блеснула нерешительность. Он всё ещё был в сознании. Моё сердце встрепенулось странным собразом, когда я увидела его глаза. Стараясь держать своё колеблющееся сердце под контролем, я специально закричала на тех, кто был вокруг:
«Зажгите свечи! Сделайте так, чтобы здесь было настолько ярко, насколько возможно!»
(Точка зрения Чхве Ёна)
Я на секунду открыл глаза. Эта женщина не собиралась сдаваться, не так ли? Я медленно терял сознание, но по-прежнему мог слышать её голос и голос королевского лекаря. Я снова закрыл глаза, возвращаясь в более глубокое, более тёмное тесто. Голос этой женщины всё больше отдалялся.
Когда Чо Иль Син сказал отставить меня с мечом и уйти, я почти улыбнулся. Понятно. Так надо. Умереть с мечом, который был со мной каждый день в течение семи лет, - это не так уж плохо. Мне полегчало, когда я подумал об этом. Но эта женщина упорно отказывалась сдаваться.
Как же это раздражает.
Неужели она действительно думает, что может спасти меня? Не смотря на мои усиленные протесты, она отказывается слушать то, что я хочу сказать.
Её яркие рыжые волосы... и тот аромат. Такими были мои последние мысли перед тем, как я полностью потерял сознание.
Часть 6
Сцена после того, как Ын Су оперировала всю ночь. Чхве Ён просыпается.
(Точка зрения Чхве Ёна)
Я увидел эту женщину в кресле около кровати. Она сладко спала, не смотря на холодный утренний воздух. Её яркие волосы сбились в неопрятные пряди вокруг её лица. Она выглядела измождённой... неужели она провела здесь всю ночь, сидя здесь... ухаживая за мной? Я не чувствую облегчения, хоть и пришёл в себя.
Нужно было спуститься вниз и осмотреться. Белая ткань, обвязанная вокруг моего живота, затрудняла движение. Судя по тому, как она была обмотана, это наверняка сделала женщина с Небес. Я не хотел пробуждать её от глубокого сна, поэтому я осторожно встал с кровати.
(Сегмент, которого нет в дораме: какую-то часть пути от постоялого двора до Корё они плыли на лодке/корабле. Сцена после этого сегмента).
(Точка зрения Чхве Ёна)
По-прежнему стоит хорошая погода. Я думаю, что мы доберёмся до Корё раньше, чем планировалось. Я видел, как королева и женщина с Небес сошли на берег. Из-за морской болезни её лицо было мертвенно-бледным. Когда она посмотрела в мою сторону, я отвёл взгляд. Я терпел всё лишь бы не разбираться с ней. Даже если бы она нанесла мне удар ещё раз, мне нечего было бы сказать ей. Судя по её поступкам, я думаю, что она забыла на время о неприязни ко мне.
Во время путешествия по морю, с качающейся лодкой и тошнотой, она определённо чувствовала себя нехорошо. Но она старалась прийти и увидеть меня не один раз. Прижимая к груди свою сумку, которую она принесла с Небес, она сказала другим передать мне, что должна осмотреть и обработать рану. Они проводили её ко мне один раз, но в остальное время я приказал, чтобы она больше не приближалась ко мне.
Отказавшись увидеть её и отослав обратно однажды вечером, я увидел её стоящей на корме на следующее утро. Дул сильный ветер, лодку (корабль) неистово качало... Неужели она не боялась стоять там? Я спрятался за столбом и наблюдал за ней на случай, если б вдруг она упала за борт. Она смотрела на море. Ветер развевал её волосы, и её освещало яркое утреннее солнце. Смотря на неё, я начал волноваться. Сможет ли она выжить на этой земле? Что если она не сможет долго жить в другом мире? Чем больше я думал об этом, тем сильнее беспокоился.
В какой-то момент она исчезла ненадолго из виду, но, когда солнце осветило её, я осознал, что она была по-прежнему там. Я вдруг почувствовал облегчение. Она должна была продолжать существовать, чтобы я смог сдержать данное ей обещание. Если б она упала где-нибудь и исчезла, я не смог бы сдержать обещание. И если б так случилось, тогда вина лежала бы камнем на сердце всю оставшуюся жизнь.
Чан Бин, королевский лекарь, пришёл ко мне. Он сообщил, что женщина с Небес так беспокоилась за меня, что начинала злиться на меня. Но, тем не менее, Чан Бин отказался позволить ей увидеть меня. Он знал, что я чувствовал, поэтому не старался заговорить со мной снова.
Часть 7
(На пути во дворец. Ын Су в повозке. Её точка зрения)
У меня всё ещё болела голова от путешествия по морю. Я пыталась встретиться с ним на корабле, но мне отказали. Дважды, триджы... Я пыталась найти его, но лишь была остановлена его высокомерными подчинёнными.
Всё верно. Почему б человек, который хотел умереть, общался с именно тем, кто его проткнул, а потом спас? Каждый раз, когда я смотрю на него, я думаю, что он психопат. Однако каждый раз я чуть ли не хочу убить себя за то, что почти стала убийцей. Почему я такая? Что я буду делать? Как я стала такой? Не важно, сколько я думаю об этом, я не могу поверить в то, что я сделала. Я ранила кого-то мечом своими собственными руками.
«Вы этого не делали».
Таковы были его слова. Всё верно. Хоть я и намеревалась ранить его, побежав в его сторону, моей непоколебимости не хватало, чтобы глубоко его ранить. Я не знала, насколько глубоко я собирались его ранить. Я просто действовала, не думая. Не знала, что меч окажется таким эффективным. Не знала, что доспехи, выглядевшие такими толстыми, можно так легко проткнуть мечом насквозь.
Вопреки тому, что я не знала всё это, я подняла меч и побежала в направлении к нему. Этот мужчина просто принял меч и вонзил его глубже в себя. На секунду разум вернулся ко мне. Зачем он так поступил? Он действительно хотел умереть? Что бы это ни было, мне нужно его увидеть. И когда я увижу его, нам надо поговорить.
Прежде всего я хочу осмотреть его рану (теперь уже, после операции), которая меня очень беспокоит. Тот факт, что не было антибиотиков, и опасность заражения пугают меня. Поэтому я хочу спросить, как он (себя чувствует). Я также хочу узнать, почему он не увернулся от меча. Почему он должен был это сделать передо мной... И... Я хочу спросить его, почему он сказал те слова: «Вы этого не делали».
Я помню сильную руку, которая схватила воротник моей рубашки. В тот момент мы были так близки, что наше дыхание смешивалось...  Я всё это помню. Я по-прежнему отчётливо слышу в своих мыслях его приятный, тихий голос. Хотя лицо его исказила боль, он, тем не менее, говорил твёрдо. С тех пор те слова эхом звучат вокруг меня, окружая меня и обволакивая.
Часть 8
(Во дворце. Чхве Ён думает о своём отце, разговоривая с ним. Он где-то прячется и пытается излечиться с помощью «qi»).
«Отец, я больше так не могу. Я сделал всё, что мог».
(Он имеет в виду свой долг стране).
Я вернул все долги, кроме последнего... той женщине с Небес. Как только я верну ей долг, я смогу покинуть этот мир. И потому я должен продолжать жить. Я сниму доспехи  и попытаюсь использовать «qi», чтобы вылечить рану. Я видел, что началось заражение.
Небесная женщина с яркими волосами... Я должен отправить её назад... Я должен ей это.
Не говори мне, что она где-то плачет. Её глаза полные слёз, как ребёнок...
(Сцена, когда Чхве Ён смотрит на Ын Су сквозь щель в двери королевской лечебницы.)
Я услышал её голос и понял, что она в одной из комнат. Я мог видеть её через щели в двери.
«Эй? Hello? Есть кто-нибудь?»
Она выглядела так, как будто она хотела, чтобы кто-то её направил. Я продолжал стоять за дверью и наблюдать за ней скволь щель. Я повёл себя так, пойдя на поводу у инстинкта, не зная на самом сделе, почему я так поступал. Так как ей никто не ответил, она начала говорить громче.
«Что это такое? Если вы привели сюда кого-то, вы должны, по крайней мере, показать человеку что да как. Было б хорошо, если б я могла помыться. Где здесь туалет?  Кто-нидудь собирается меня накормить? Они должны были мне дать немного поесть!»
Я начал улыбаться, не осознавая, что делал это. Какое облегчение! Она не плакала. Хотя складывалось впечатление, что она постоянно возмущалась по поводу того, что у неё что-то болело, её голос был по-прежнему громким и ясным. Она продолжала использовать небесные ругательства. Была такой же энергичной. Но, тем не менее, я избегал её.
Она подняла ногу. Я увидел, что она поранила колено. Без лишних рассуждений она внезапно закатала брюки до колена. Я мельком увидел её белоснежную ногу и, мгновенно опустив голову, отвернулся.
Я мог слышать её голос за дверью: «А-а-а... Так больно».
Услышав это, я сказал про себя (в своём сердце): «Вот поэтому Вы должны быть аккуратнее». Но не произнёс этого вслух.
Я действительно не осмеливался сказать это ей лицом к лицу. К тому же, в этом не было необходимости. Если я появлюсь опять перед ней, она снова может попытаться  схватить меня за запястье. Я не хочу больше подходить к ней близко. С такими мыслями я поднял голову, чтобы снова посмотреть на неё. Она сидела там одна с одиноким и грустным выражением лица. Но хотя выражение её лица было одиноким, её глаза по-прежнему горели. Эти её глаза... Было бы лучше, если б я не помнил их...
Казалось, что у неё всё хорошо. Я пришлю двух У Даль Чхи охранять её. Она начала ворчать из-за своих брюк и пыталась сама исправить ситуацию. Из-за этой надоедливой женщины, пусть и будучи под тяжестью того, что я должен сделать, я запутался и сбит с толку, но забыл про боль на короткое время. Я даже забыл о том, что должен сделать для нового короля. Я не осознавал, что она влияет на меня на уровне подсознания.
Часть 9 и 10
(Сцена, когда Ын Су приходит в казарму, чтобы проверить, как он там)
(Точка зрения Ын Су)
День подходил к концу, а от того психа так и не было вестей. Мне нечем было заняться, и я бродила по королевской лечебнице. Почему он не приходит? Мои туфли на высоком каблуке были испорчены, поэтому я не могла их носить. Таким образом, мои брюки касались земли. Я поискала ножницы и, найдя, начала обрезать брюки. В итоге, получились короткие шорты.
Почему он не приходит? Я не могу идти к Чан Бину и снова хандрить. Это не может продолжаться. Я должна найти его самостоятельно. Просто так ждать – это не в моём стиле. Я схватила свою сумки и покинула лечебницу.
(Точка зрения Чхве Ёна)
Я увидел, как Чун Сок посмотрел в сторону входа, и, один за одним, У Даль Чхи начали пристально вглядываться туда. Толь Бэ хотел было присвистнуть, но остановился. Я посмотрел в том же направлении. У входа, собираясь войти, стояла небесная лекарка. Но её брюки... они были обрезаны до уровня бёдер и чуть ниже...
С неодобрением я поднялся и сел, не веря своим глазам. Я думаю, что впервые столкнулся с такой ситуацией. В помещение полное мужчин, - казарама У Даль Чхи, - женщина с Небес вошла с оголёнными ногами. Я знаю, что творилось в головах у моих подчинённых, когда они уставились на неё... какие мысли у них были... От мысли об этом у меня загружилась голова. Женщина с небес игнорировала все взгляды; её глаза, ища, осмотрев всё вокруг, наконец нашли меня.
(Точка зрения Ын Су)
Как только я его увидела, моё сердце словно упало. Он был тут. Хотя моё сердце сжималось, он сидел тут, как будто всё было в порядке. Нет, он выглядел неважно. Выражение его лица было неясным, но он выглядил так, как будто умирал. Он не знал, как я волновалась. Я так боялась, что он упал где-нибудь один-одинёшенек, и никто не знал об этом. Мне потребовалось время, чтобы моё сердце вернулось в нормальное состояние, а также потому, что я боялась, что он опять оттолкнёт меня. Я решила говорить лёгким, непринуждённым тоном.
«Когда я работала в госпитале, то было что-то, что мне нравилось: пациенты сами приходили ко мне. Мне не надо было их искать».
У него и мускул не дрогнул: он просто сидел там и смотрел на меня сверху вниз. Мысль о том, чтобы подняться к нему, была в тягость. Прийти сюда, чтобы найти его, уже было опрометчиво. Я подумывала о том, чтобы отступить.
«Пожалуйста, спустись сюда на минутку».
Они ничего не сказал, а просто продолжал смотреть на меня.
« Ты слышал меня? Я сказала, чтобы ты спустился ненадолго. И, пожалуйста, сними рубашку».
Он никак не отреагировал, но я услышала, как все позади меня открыли рты от удивления. 
Я не собиралась уходить. Я обязана была выполнять свою работу врача ещё немного дольше, хотя это было несколько опасно. Таким образом, у меня не было выбора: я с неохотой поднялась к нему. Он не хотел приходить ко мне? Хорошо, тогда я прийду к нему. Невелика беда.
Когда я оказалась с ним рядом, я попыталсь взять его запястье, но он отдёрнул мою  руку (прим.: он отмахнулся от неё, шлёпнув её по руке). Его прикосновение было очень недобрым. Не осознавая это, я резким движением подняла голову, чтобы посмотреть на него. Я должна была выполнить свои обязанности врача, мне нужно было быть спокойной. Проблема заключалась в моём пациенте. Он не выглядил так, как будто смог бы выжить и жить ещё в течение долгого времени. Я крепко сжала сумку и со сбившимся дыханием поспросила его ещё раз.
«Я не собираюсь брать тебя за руку. Я хочу пощупать твой пульс. Я не буду держать твою руку, поэтому не волнуйся».
Я снова потянулась к его запястью, но он увернулся и встал.
(Чхве Ён делает выговор своим подчинённым за то, что они пустили её сюда, и направляется к двери, чтобы уйти...)
(Точка зрения Ын Су)
Всё то время, пока он отчитывал своих подчинённых, он ни разу не обернулся и не посмотрел на меня. Начиная с того момента, как мы сели на лодку/корабль, чтобы добраться сюда, с того момента, как мы сошли на берег, и до настоящего времени, он ни разу не посмотрел прямо на меня. Когда я говорила с ним, он меня игнорировал. Когда я пытаюсь дотронуться до него, он ударяет меня по руке. Я спустилась, кинула в него сумку и закричала на него.

«Сумасшедший ублюдок! Что я сделала не так?»

Он обернулся.
«Я жила себе в удовольствие. Ты похитил меня и привёл сюда!»
  Всё содержимое моей сумки вывалилось наружу. Он просто начал собирать (мои) вещи. Он смотрел на меня глазами полными потрясения. Он был почти похож на ребёнка в этот момент. Я почувствовала, как к глазам подступают слёзы. Сказала себе, что не могу плакать. Но когда я говорила, я слышала плач в своём голосе.
(Ын Су продолжает говорить о том, как она скучает по своему миру, и как плохо он к ней относится...)
(Точка зрения Чхве Ёна)
Женщина с Небес начала снова идти в мою сторону. Я не знал, что делать, и просто смотрел, как она подходит ко мне. Я начал было уходить, но она продолжала идти в мою сторону...
В этот момент она практичеки плакала, умоляя меня пройти лечение. Что-то внутри меня начало нарастать. Я бросил на пол её сумку, которую до этого поднял, и, сам не осознавая, направился к ней. Я схватил её за плечи и начал отталкивать назад: я не собирался останавливаться. Только когда её спина коснулась столба, она перестала двигаться. В этот момент она смотрела на меня испуганными глазами. По выражению её глаз я видел, что она едва сохраняла самообладание.
Я убрал руки и выпрямился. Обернулся назад. Чун Сок смотрел на меня вместе с другими У Даль Чхи. Он первым взял себя в руки и приказал другим отойти и выйти из комнаты. Я подождал, пока закрыли дверь. Они видели то, чего не должны были видеть. Я не делал это ради себя: я делал это ради неё. 
Когда я снова посмотрел на неё, она стояла так же, как и раньше. Смотрела на меня глазами полными слёз. Что, чёрт возьми, было в её глазах такого, что прожигало меня магнетизмом? Я стоял, не шевелясь. Поскольку мы стояли так близко к друг другу, она была напугана. И это задело меня ещё больще. Когда она постаралась ускользнуть, я ударил рукой по столбу, дабы предотвратить это.
(Тут их разговор, который заканчивается тем, что он ей обещает закрыть её рот, если она не замолчит сама).
(Точка зрения Чхве Ёна)
Услышав это, она замолчала и просто уставилась на меня. Я пристально смотрел на эти беззащитные губы, и в тот момент я сдался. Я не мог так больше. Эта близость между нами... её аромат, кружащийся вокруг меня, наполнял меня... Я больше не мог этого вынести. Я выпрямился и отвернулся. Сделал несколько шагов прежде, чем смог снова начать дышать спокойно...
Я приказываю ей не входить снова в помещения полные мужчин. Лёгкий бриз, и мой взгляд снова прикован к её голым ногам. Сытый по горло, я вытягиваю руку, чтобы преградить ей путь, в то время как она уходит.

«Я не знаю, как люди одеваются на Небесах, но здесь, на земле...»
Она схватила моё запястье и, когда я попытался высвободиться, отказалась отпустить. Другой рукой она прикоснулась к своему лбу, и я предположил, что она пытается определить мою температуру. Её лицо исполнилось тревогой.
«Такое чувство, что свыше 38° ...»
Я начал волноваться из-за неё. Она порылась в своей сумке и что-то достала.
«Я даю тебе свой аспирин. Его можно использовать от головных болей, температуры и т.п. Две таблетки три раза в день. Это, конечно, небольшая помощь, но всё-таки...»
Она протянула руку, и я увидел прозрачную бутылочку. Её голова была опущена, и я не мог видеть выражение её лица. Поэтому я не хотел брать бутылочку. Я хотел увидеть, плакала ли она или взяла себя в руки. Это был единственный способ убедиться. С её опущенной головой и дрожащим голосом, когда она говорила, я не знал, как поступить с ней. Не говорите мне, что она и вправду волновалась за меня? Она что-то пробормотала, протянув мне бутылочку. Я не услышал, что она сказала, и не мог удержаться от того, чтобы не спросить.
«Что Вы сказали?»
Наконец, она подняла голову и посмотрела на меня. Она была похожа на сопротивляющего и сомневающегося ребёнка.
«Не умирай».
Что???
«Я сказала ‘не умирай’. Хоть я и знаю, что ты псих, но что будет со мной, если ты умрёшь и оставишь меня совсем одну? Поэтому, пожалуйста...»
Эта сопротивляющаяся женщина посмотрела на меня. Услышав её слова, я не мог пошевелиться, поэтому она взяла мою руку и вложила в неё бутылочку. Её прохладная рука коснулась моей тёплой руки словно лепестки цветка. Но вместо её руки, в моей руке осталась бутылочка.
Когда я наконец взял себя в руки, она уже была у двери. Она вышла за дверь, закрыв её за собой. Я опустил руку, которая начала дрожать: в ней не было больше сил. Я крепко сжал бутылочку и сел, смотря на неё и твёрдо опёревшись на пол. Прозрачная маленькая бутылочка с лекарством внутри. 
Женщина, давшая мне её, сказала мне... Так, как будто всё знала... Не умирай.

Другие моменты из первого тома (из первого эпизода)
Первая встреча в аудитории: Чхве Ён пытается рассмотреть её лицо, но она поворачивается к прожектору и обратно.
(Точка зрения Чхве Ёна)
В тот момент (я смог рассмотреть) женщину, (которая стояла) перед движущимся изображением. Тот сладкий голос принадлежал ей? Это был мелодичный голос: он опускался и подымался. Её пальцы были подвижными. Всё, что оставалось рассмотреть, - это её глаза. Все присутствующие начали оборачиваться, чтобы посмотреть на меня. Наконец, она меня увидела и посмотрела прямо в глаза. Эти горящие глаза с изумлением смотрели на меня. Я задержал дыхание, повернулся к ней и посмотрел на неё в ответ. 
Ын Су уже после разговора с подругой (мысли):
Я вдруг вспомнила о человеке из массовки, которого я видела ранее. Я очень отчётливо помню эти глаза. Невероятно. Я осознала, что, вместо тех нелепых доспехов, который были на нём, его глаза произвели на меня гораздо большее впечатление. Моя голова опять начала побаливать. Его глаза были такими глубокими. Он не просто смотрел на меня: это были глаза, которые могут заглянуть глубоко внутрь и узнать всё, посмотрев лишь раз. Что со мной такое? Я, наверное, не соображала из-за головной боли.
У Небесных врат
(Точка зрения Чхве Ёна)
Когда я увидел её плачущей, мне стало её жаль. Она плакала как ребёнок. Слёзы бежали по её щекам, пока новые копились в глазах. Не знаю, что нашло на меня, но я сказал ей эти слова. Я действительно сказал. Я совершенно не собирался говорить такое, но они сорвались с моих губ прежде, чем я мог подумать.
«Я, Чхве Ён, воин Корё. Именем воина я буду рисковать своей жизнью, чтобы гарантировать, что я отправлю Вас обратно сюда. Это клятва».
Я снова встал перед ней, отступающей назад, пошатывающейся и спотыкающейся. Она внезапно потеряла сознание, я обнял её за талию и держал в объятьях. В следующий момент мы прошли через врата и начали падать в туннель.
(Точка зрения Ын Су)
Я впервые опускалась с высоты. Я открыла глаза, но всё вокруг было настолько ярким, что я снова их закрыла. Дожно быть я потеряла сознание. Со мной никогда в жизни такого не случалось. Кто-то держал меня за талию и прижимал меня ближе к себе. Значит я действительно упала в обморок. Я умирала от страха, поэтому я зарылась поглубже в объятья того, кто однимал меня, держась за него крепче. Снижение занимало слишком много времени.

2
Чхве Ён много раз представлял себе, что именно он сделает, когда Доктор с небес вернется. Она сама его этому научила. Нужно будет протянуть вперед руку для рукопожатия - у них там, в её мире, так принято.
Он представлял себе это много раз, но про все забыл, увидев её лицо. Оно было немножко другим, не таким, как он помнил. Оно стало... спокойнее? Будто какое-то новое знание подсвечивало её кожу изнутри, глаза сияли, губы были розовыми, а вовсе не такими бледными, как раньше.
Ын Су выглядела хорошо, гораздо лучше, чем в последнюю их встречу - сразу видно, что её давно никто не травил и не пытался убить другим способом. Она хорошо ела и хорошо спала, и он был благодарен ей за такую заботу о себе. Однако её шляпа и непривычный наряд вывернули мысли Чхве Ёна совсем в другое русло.
- Все-таки, - сказал он, и замолчал, испугавшись грубости своего голоса. Начал заново: - я же просил тебя не бродить по другим мирам!
Нежнее, увы, не получилось.
И тогда эта женщина запрокинула голову назад и засмеялась. Шляпа сбилась, оставив неприкрытыми распущенные волосы, и звонкий смех, казалось, ударялся об небо и возвращался эхом на землю.
Она вернулась. Она действительно вернулась.
Чхве Ён не допонял еще это до конца, но его тело уже само рвануло вперед, его руки сграбастали смеющуюся женщину в свои объятия, а губы легко прикоснулись к беззащитной, открытой шее.
Она действительно вернулась.
Перестала смеяться, обхватила ладонями его лицо, сказала удивленно:
- Что это? Щетина?
И он как-то сразу понял, что больше такого на его щеках расти не должно.
- Ходят слухи, - продолжила Ын Су, её голос срывался, она скорее шептала, чем говорила, произнося слова гораздо медленнее, чем обычно, - что ты гоняешь юаньские войска по округе, словно кроликов. Я горжусь вами, генерал.
И от этого голоса, и от этого слова что-то перемкнуло в голове Чхве Ёна, потемнело в глазах, он даже слегка качнулся, и она тоже слегка качнулась, послушная его движениям.
- Никогда... Никогда больше... Ни на шаг... Чтобы я всегда знал, где именно ты!
- Да, мой генерал.
Он не понял, чего в её голосе было больше - нежности или смеха. Зажмурился, стискивая её в своих объятиях, впитывая запах трав, и женской кожи, и чего-то еще, от чего становилось в груди горячо и холодно одновременно. А она как-то так повернулась, что он почувствовал легкое тепло её дыхания на своих губах, и, зажмурился, упал в поцелуй, как в речку.
Вот так было правильно, вот так и должно было быть всегда - трепещущая, полная тепла женщина в его руках, и её сердце, которое билось об его грудь, и приоткрытые мягкие губы, и все сокровища мира за её тихий стон, и горячие слезы счастья - его? её? - и тишина вокруг.
Тишина, которую нарушал только топот быстро бегущего человека.
Чхве Ён застонал сквозь зубы, еще секунду дал себе, а потом очень медленно, очень неохотно, разомкнул поцелуй, слегка отодвинулся, взял Ын Су за руку.
- Ты голодна?
- Что?
Она была так изумлена, что стало понятно: она не слышала этих шагов, хотя Дэ Ман и топал, как слон.
- Сейчас принесут еду, - сказал Чхве Ён, улыбаясь её удивлению. - Как давно ты ела?
Она моргнула, словно просыпающийся ребенок.
- В этом столетии еще не ела, - сказала неуверенно. Потом улыбка снова засияла на её лице: - Понимаешь, я как раз заказала еду, но увидела Ву Даль Чхи, и не успела.
Он не выдержал и, несмотря на то, что Дэ Ман был совсем близко, несколько раз быстро поцеловал её, куда пришлось - в губы, в щеки, нос, веки.
- Генерал! Генерал!
Дэ Ман появился из-за холма, по инерции пробежал еще немного, и остановился, как вкопанный, вскинув руку козырьком ко лбу. Потом ахнул, что-то залопотал и побежал снова, бережно прижимая к груди узелок с едой. Подлетел к ним, положил свою ношу на камень и с размаху поклонился небесному доктору так низко, как и генералу не кланялся, не говоря уж о королях всяких.
Когда он выпрямился, стало видно, что глаза у воина на мокром месте.
- Я говорил им, - сказал он таким голосом, словно продолжал старый, всем надоевшим спор, - что вы вернетесь! А они говорили... - и он вполне отчетливо шмыгнул носом.
Ын Су обняла его, такого худенького, такого родного, чем, кажется, повергла беднягу в еще большее смятение, обняла одной рукой, потому что вторую Чхве Ён бдительно и крепко держал при себе.
- Пикник! - провозгласила Ын Су, перестав смущать Дэ Мана. - У нас будет пикник!
- Что? - хором спросили мужчины.
- Еда на природе. У нас на небесах люди берут с собой корзинки и отправляются в парк...
- Дэ Ман сыт, - отрезал генерал, для пущей убедительности пнув своего воина ногой. Тот отскочил, часто закивал, улыбаясь, утирая глаза рукавом. Потом увидел, наконец, лицо командира, вытаращился с внезапным пониманием, и завопил:
- Наша доктор вернулась!
После чего развернулся и побежал обратно.
- Ну вот, - сказал Чхве Ён, - сейчас все Ву Даль Чхи сбегутся, посмотреть на чудесного доктора.
Ын Су быстро посмотрела на него:
- Как много незнакомых лиц.
Но он был слишком счастлив, чтобы обратить внимание на нотку горечи в её голосе. Сел на камень, потянув её за собой, положил перед ними узелок. Задумался. Одной рукой было очень сложно его развязать.
- Я никуда не исчезну, - сказала Ын Су.
Чхве Ён был вовсе не уверен в этом, тогда она взяла его сразу за обе руки, положила их себе на талию, и принялась развязывать узелок.
- Ходят слухи, - сказала она, - что ты сидишь здесь дня четыре, не меньше.
- Как давно ты здесь? - спросил он, прислоняясь лбом к её спине.
- Несколько часов.
- А сколько слухов уже успела узнать!
Она засмеялась, обернулась к нему.
- Ешь, - велела самым докторским тоном, - а то одна щетина осталась.
Он помотал головой, глядя на то, как она ест. С досадой понял, что глазам опять горячо.
Она здесь, она ест, она здорова и скоро будет сыта. И она вся его.
Наверное, что-то изменилось в выражении его глаз, потому что Ын Су бросила жевать, судорожно сглотнула, а потом сама потянулась к нему. Узелок с едой упал на землю, но они не обратили на это внимание.
- Нам нужно, - пробормотал Чхве Ён, - к Королю.
- Да? - удивилась она. - Прямо сейчас?
Он вздохнул терпеливо, поправил её волосы - кажется, на этот раз он сам был причиной того, в каком они беспорядке, пояснил серьезно:
- Мне очень сложно будет жениться на тебе без разрешения Короля.
- Жениться?
Говорить о том, что он еще несколько лет назад приобрел для неё красивое свадебное одеяние и иногда, когда становилось совсем тяжело, доставал его из ящика и разглаживал складки, и прижимал к себе, было невозможно. Поэтому он просто кивнул, завороженный лучиком солнца на её лице.
- Жениться, - повторила она задумчиво. Потом заулыбалась, и он сразу понял - так просто не получится. - В моем мире, - заговорила Ын Су, - когда мужчина делает предложение, он прячет кольцо в торт, и его приносят официанты.
- Что?
- Ты должен встать на одно колено и сказать: “Имджа, я тебя люблю, будь, пожалуйста, моей женой”.
Он не очень понял про торт и про официантов - кто же запихивает украшения в еду, так же без зубов можно остаться, но послушно скользнул на одно колено.
- Имджа...
Она ждала, поощрительно кивая. Ощущая себя дрессированной обезьянкой, Чхве Ён помотал головой, вздохнул, ухватил её за талию, притянул к себе, усадил на колено, и стал медленно развязывать веревочки шляпы. Ын Су притихла, растеряв свою нахальную бойкость. Наконец, победив завязку, он выбросил шляпу назад, сдвинул в сторону ткань её светлого платья и какой-то странной жилетки - и положил руку на бьющуюся жилку на её шее.
Делать было нечего.
- Я накупил тебе много красивых платьев, и украшений, и где бы я ни был, я всегда шел на рынок, и думал, что бы ты выбрала. Я... ложился каждую ночь спать и спрашивал “ты здесь”, и совершенно точно знал, что ты делаешь так же, и что однажды мы перестанем спрашивать пустоту, а будем вместе засыпать и просыпаться. Я... я каждую минуту был с тобой.
- Знаю, - ответила она, глотая слезы.
- А сейчас... сейчас нам надо идти, потому что я насчитал как минимум пять голов Ву Даль Чхи вон за этим холмом, и я все еще их генерал, и...
- Да, - сказала она, не шевелясь. - И нам надо к Королю.
Потом встала и удрученно посмотрела на рассыпавшийся обед.
- Ах, - выдохнула, смеясь, - ты снова оставил меня голодной.

4
К вечеру начался дождь, уютно барабанил в окна, бил по крышам, и Чхве Ён снова вспомнил тот день, когда ранили Королеву, но как ни старался, так и не восстановил в памяти свои тогдашние мысли и желания. Помнил только обреченную усталость от каждого дня, похожего на предыдущий, и ничем не отличающегося от следующего.
Однажды Ын Су спросила его, как бы он жил, если бы не встретил её. Он тогда ответил, что не представляет уже такой жизни. Наверное, это было правдой. Потому что из памяти проваливались целые годы, похожие на столетия, зато какие-то ничтожные минуты громоздились, подобно камням, способным завалить ущелья.
Сейчас Чхве Ён застыл вне времени и вне всяких чувств, которых было так много, что они грозили разорвать его на куски. Он впал в отстраненно-созерцательное состояние, почти оцепенение, пристально, до рези в глазах, рассматривая Ын Су. Она уже совсем пришла в себя, поела, заплела волосы, порывалась спуститься вниз, чтобы “со всеми познакомиться”, что-то быстро рассказывала и замолкала на полуслове, вдруг порывисто прижимаясь к Чхве Ёну, отталкивалась от него и, смеясь, начинала говорить снова, и там - посреди легкости своего голоса и улыбки - вдруг принималась плакать, и сама этого не замечала, удивлялась, когда он проводил рукой ей по щеке, опускала глаза, замирала.
В коридоре временами возникала какая-то возня, но всякий раз она затихала после того, как раздавались неторопливые, размеренные шаги Чун Сока. Пришла жена хозяина, принесла теплой воды, чтобы небесная гостья могла умыться, и Ын Су сказала:
- Это я буду ухаживать за тобой, - после чего зашла Чхве Ёну за спину, и ему мгновенно стало больно, от того, что он перестал видеть её, а потом он почувствовал, как стягивающая торс кожа доспехов расходится и понял, что его начинает трясти от происходящего.
Как это просто - твоя женщина снимает с тебя доспехи.
И каким недостижимым это казалось еще утром.
Ын Су постояла, прижимая ладони к его спине. Ей тоже нужно было время, чтобы осознать.
Потом она быстро пересекла комнату, присела на карточки возле своего мешка и что-то принялась там искать. Оглянулась через плечо, улыбнулась:
- Не бойся, - и достала свои блестящие инструменты.
Чхве Ён не стал спрашивать, для чего они ей понадобились, ему было все равно, главное, он снова видел Ын Су, и этого было вполне достаточно. Меж тем она принялась деловито намыливать свои ладони и кивнула на стул:
- Сядь сюда.
Чхве Ён повиновался, все еще не задавая вопросов. Она нахмурилась:
- Где твое традиционное “что”?
- Что?
- Хорошо, - она склонилась над ним, и стала водить мыльными ладошками по его щекам. Блеснул, отражаясь в свете единственной лампы, маленький ножик.
- Это другие инструменты, - пояснила она, - я забрала их...
Мысленно он принялся молиться о том, чтобы она не вздумала надевать свои очки, ему очень нравилось разглядывать её лицо, смотреть на то, как она прищуривается, примериваясь, закусывает сосредоточенно нижнюю губу, потом шепчет, и её дыхание падает ему на скулу:
- Да ради бога, я же пластический хирург! Я умею обращаться со скальпелем...
Чхве Ён ничего такого не хотел, его руки скользнули по её бедрам сами, без всякого его на то вмешательства.
- Не двигайся, - велела Ын Су.
А он и не двигался - его лицо оставалось совершенно неподвижным, только руки поднялись еще выше, обхватили её талию. Он дождался того момента, когда она отвела скальпель от его лица, критично разглядывая выбритый участок на его коже, и только потом притянул её к себе, заставляя снова сесть ему на колени.
- Не уходи, - попросил тихо, - так далеко.
Она была такой серьезной, как будто занималась не бритьем, а зашивала умирающего. Только чуть задержала дыхание, когда он начинал сминать в руках легкую ткань, собирая её складками выше колен Ын Су.
- На всех портретах ты с какой-то жуткой бородой, - прошептала она и слегка придвинулась - еще ближе. - Но, думаю, это фантазия живописцев.
Чхве Ён замер, снова вспомнив о том, что она была на его могиле.
Это было больше, чем он мог себе представить.
Дело было не в том, что где-то есть мир, в котором он уже умер - умер и умер, с кем не бывает - а в тех знаниях, которая несла в себе Ын Су, с которыми она жила, и еще в том, что она не потеряла рассудок, укладывая в своей голове столько всего сразу. Сидела у него на коленях, сбривала своими небесными инструментами его щетину, и кажется, была вполне довольна жизнью.
- Я люблю тебя, - сказала она негромко.
- Что?
- То, что ты испытываешь сейчас. Это называется “я люблю тебя”. Вот эти самые чувства.
Она была совсем близко, выбившиеся из хвостика волосы падали на его лицо, превращаясь в мыльные сосульки, он видел её родинки и морщинки под глазами тоже видел, и каждую трещинку на обветрившихся губах, и свое собственное отражение на радужке её глаз. Протянул, не глядя, руку в сторону, взял со стола полотенце, стер мыло с лица. Прижал к себе Ын Су еще сильнее, так близко, что их губы касались друг друга, и только тогда ответил.
- Нет. Это гораздо больше, чем какие-то слова.
И понял, что умрет гораздо раньше, чем успеет совершить кучу подвигов и стать знаменитым на небесах, если вот сейчас не получит Ын Су всю целиком, так же, как это было однажды ночью в доме Ву Даль Чхи.
Давно, когда Чхве Ён был совсем маленьким, отец отвел его к шаману, и тот сказал, что когда-нибудь он познает небесный огонь, но этот огонь не сожжет его дотла, а сделает великим. Всю свою жизнь Чхве Ён считал, что шаман говорил о силе молний, дарованных ему небом, но сейчас понял, что ошибался.
Великим его сделает не сила молний, и не воинские искусства, а вот эта женщина в его руках.
Он провел ладонями по её плечам, скидывая на пол надоевшую жилетку. Потянул Ын Су вверх, заставив её встать, повернул спиной к себе, медленно, очень медленно, развязал пояс, ткань покорно упала к его ногам, и Чхве Ён обнял женщину сзади, прижимая её обнаженной спиной к своей груди, она откинула голову назад, ему на плечо, и он провел губами по её шее, вспоминая этот вкус, пальцы начало покалывать, и он испугался, как бы от перевозбуждения не начать сыпать молниями.
Ын Су повернулась к нему, подставляя губы для поцелуя, прижималась, мешала снять одежду, вся её ловкость куда-то исчезла, она, казалось, боялась отстраниться хотя бы на немного, и эта её беспомощность еще больше кружила голову. Медленная истома исчезла, уступая место пульсирующему желанию, Чхве Ён уже не просто торопился, а очень торопился, балансируя на самой грани самообладания. Все умениями, которыми обладало его натренированное тело, здесь были совершенно бессильны, и нежность захлестывала его с головой, и он только иногда вспоминал, что надо же еще и дышать иногда.
Они не нашли кровать, кровать была где-то очень далеко, не добраться, и пристроились прямо на полу, его прохлада немного остудила Чхве Ёна, в плечо все время упиралась ножка стола, а он постоянно боялся, что Ын Су будет неудобно, подставлял ладони под её колени, чтобы они не соприкасались с деревянными половицами, она же без устали гладила его грудь и плечи, склоняясь для поцелуя, и снова выпрямляя спину, откидывала голову назад, предоставляя себя его взору.
Погода разошлась вовсю, гремела беспощадным ливнем по крыше, ветер сотрясал здание, и Чхве Ёну казалось, что они с Ын Су находятся в самом центре этого внезапного урагана.
Много позже, когда кровать нашлась, погода присмирела, а Ын Су крепко спала, переплетясь с Чхве Ёном руками и ногами, а её волосы щекотали его шею, он все еще продолжал держать женщину за руку, боясь уснуть хотя бы на долю мгновения. Страшно было не само забытье, а пробуждение, у него было около полутора тысяч таких пробуждений, когда сердце останавливалось от того, что он снова один.
Чхве Ён убеждал себя, что в этот раз все не так, что он еще много-много лет не будет просыпаться в одиночестве, но на всякий случай решил пока погодить со сном, чтобы быть уверенным наверняка.

6
- Ты уезжаешь?
Ын Су стремительно обернулась, и Чхве Ён подумал, что тетушку сейчас точно хватит удар от того, что доктор повернулась спиной к Королю.
- Потом, - ответил он одними губами.
Умница, она больше не задала ни единого вопроса, была улыбчива и весела, отвечала на расспросы королевской семьи и приветливо знакомилась с буддистским монахом, которого Король привечал в последнее время.
Синдон был юрким неприметным человечком, его мать была рабыней, а отец - знатным чиновником, из-за своего происхождения он не имел права быть монахом, и Чхве Ён нашел его далеко в горах, где он много лет провел отшельником. Су Ли Бан навели, сказали - умнейший человек, и не обманули.
Благодаря милости Короля Синдон не только получил официальный статус ученого и монаха, но и пользовался уважением как чиновников, так и военных, и Чхве Ёну импонировали его взгляды.
Ын Су, кажется, заинтересовала беседа с Синдоном, который почему-то толковал о преимуществах конфуцианства, и только едва намеченная тень в уголках её губ подсказывала генералу, что она расстроена этой встречей.
Когда их, наконец, отпустили, Ын Су потащила Чхве Ёна в госпиталь, и Док уронила ступку, которой толкла остро пахнущие растения, и о чем-то долго говорила, но доктор Чжан умер, и понять смысл быстрого мельтешения этих рук было невозможно. Однако, невероятная женщина с небес что-то, по видимому, поняла, потому что перехватила эти руки, крепко их пожала, и сказала с чувством:
- Я тоже очень рада, Док! - после чего снова полезла обниматься.
Наверное, в этом дворце в жизни так часто не обнимались, как сегодня.
Пришел новый доктор - Санг Хун - в невероятных лазоревых одеждах, благоухающий магнолиями, c набеленным, как у женщины лицом. Чхве Ён даже опасался, что Ын Су и к нему броситься в объятия, но она только долго трясла ему руку, а он в ответ подарил ей ценнейшую вещь - трехтомное сочинение “Способы быстрой помощи местными лекарствами”, за которые многие доктора, не моргнув глазом, переубивали бы с десяток-другой людей.
У Ын Су так загорелись глаза, и она так крепко прижимала к себе тяжелые тома, что могла, кажется и не заметить его, Чхве Ёна, отъезда.
Пользуясь занятостью Ын Су - а она всё что-то расспрашивала у Санг Хуна, теребила пола безрукавки Док, заглядывала в мисочки и нюхала висящие под потолками пучки трав - Чхве Ён покинул её ненадолго, для того, чтобы найти Синдона и поговорить, наконец о свадьбе - нужно было, чтобы монах не только выбрал благоприятный день, но и сам провел церемонию.
На обратной дороге его перехватила Придворная дама Чхве.
- На тебя смотреть больно, - сказала она, взяв его за руку. Это было странно, тетушка, как правило, прикасалась к племяннику, только чтобы наградить его подзатыльником. - Кажется, глаза заслезятся от света.
Нужно было что-то делать со своим лицом, но он и так, кажется, уже хмурился без остановки, но это нисколько не помогало.
Он заглянул в Дом Ву Даль Чи, помылся и переоделся, собрал тюк с нарядами для Ын Су и пошел снова в госпиталь.
Если надо будет, он отцепит её от Санг Хуна силой.
Но она уже сама отцепилась, сидела за столом в своей комнате, увлеченно читая “Способы быстрой помощи”, что-то помечала на чистых листах бумаги своими непонятными иероглифами. Влажные волосы блестели, губы шевелились, брови сосредоточенно хмурились.
- По поводу моего отъезда...
Это было гораздо тяжелее, чем он предполагал. Не успели они встретиться, как снова были вынуждены расставаться. Он сможет ей все объяснить, и она поймет. Только нужные слова, как назло, с топотом убежали прочь.
Ын Су подняла глаза от книги и улыбнулась.
- Генерал, - сказала она легко, - не думаешь же ты, что стал известным на небесах благодаря тому, что постоянно был при моей юбке. Ох, мне нужен переводчик, - сокрушенно добавила доктор, кивая на книгу. - Это очень сложно разобрать.
- Я принес тебе одежду.
- Правда?
И она с детским любопытством принялась разглядывать ткани, накидывать на себя. Это было даже обидно. Могла бы хотя бы сделать вид, что опечалена.
- Ты знаешь, как умрет Синдон, да? - спросил он, вспомнив тени на её лице.
Ын Су кивнула и положила одежду на скамейку. Подошла, прислонилась лбом к его плечу, и все глупые обиды куда-то испарились, и даже стыдно стало за такую свою мелочность.
Все она понимает, и все она принимает, потому что сильная и умная. А он дурак дураком, как обычно.
- Мне нельзя вмешиваться во все это, - сказала Ын Су, - я буду только лечить людей, и больше ничего.
Он обнял её, поцеловал в макушку.
Легко сказать - ни во что не вмешиваться. С её-то характером.

Несколько дней перед отъездом мелькнули пестрыми картинками. Свадьба была назначена только через два с половиной месяца - в день праздника осени, и напрасно Чхве Ён махал мечом перед носом монаха Синдона - служитель храма был непреклонен, он ссылался одновременно на волю Будды и придворного астронома Кан Бо. И если Кан Бо еще можно было попытаться переубедить, то против Будды Чхве Ён был бессилен.
Король восстановил Ын Су в должности главного доктора, что приравнивало её к чиновнику 4 ранга, и Королева осталась недовольна, что так низко, а Ын Су, кажется, было все равно. Она была какой-то особенно спокойной и мягкой в эти дни, и только в самую последнюю ночь, когда уже пора было уезжать, она прошептала в губы Чхве Ёну:
- Все будет хорошо, езжай спокойно.
- Су Ли Бан за тобой присмотрят, но ты все равно не особо разгуливай по городу. И по саду - без охраны. И вообще, лучше всего не покидать Дворца.
Она смеялась и тянула его за волосы, и он улыбался в ответ, но все равно было беспокойно.
К западу от реки Ялу его уже ждали его войска, и поход обещал быть нелегким, и нужно было все еще раз проговорить с капитанами, и пересмотреть воинов, и объяснить им, что юаньские отряды - те же люди, и умирают легко, а он всю дорогу думал только о том, как бы сделать так, чтобы скорее вернуться.
Но скорее все равно не получилось, лили дожди, обе армии увязали в грязи, река разошлась в берегах, и все это затягивалось и затягивалось, и генералу начиналось казаться, что никогда не закончиться этот дождь, и еще, что он опоздает на собственную свадьбу.
Дороги развезло, и настал такой день, когда перестали приходить даже письма. Армия Чхве Ёна окончательно утратила связь со столицей, затерявшись под серым небом. Их походного монаха убили, и провожать умерших приходилось самому генералу, те же, кому еще удавалось остаться в живых, страшно устали, постоянно мерзли и голодали, и уже начинали подумывать, не отступить ли до лучших времен, когда юаньцы, наконец, дрогнули.
Даже после победы нужно было расставить посты, разместить войска, и много чего еще нужно было, так что Чхве Ён смог вырваться только спустя еще неделю. Малым отрядом они выдвинулись к Сон Ин Чхон, и оставшиеся на новой границе воины с тоской смотрели им вслед. Всем хотелось погулять на свадьбе у генерала. Если невеста еще не передумала, конечно.

8
Ын Су как-то сразу взяла и поставила его в тупик.
- Ну, рассказывай, давай, - потребовала она.
Чхве Ён понятия не имел, о чем ей рассказывать - все дни были слиты в единую кровавую кашу, и ничего, кроме ощущения беспокойства и мрачной сосредоточенности он не мог припомнить. Ну, не говорить же о том, как Ким Чок в одиночку остановил сразу с десяток юаньцев и умер от ран, а у него только недавно сын родился.
- Все нормально, - сказал он неловко, вдруг осознав, что от него пахнет потом и лошадьми, а надоевшие доспехи, кажется, уже намертво прилипли к позвонку. Надо было хоть ручей какой-нибудь найти, прежде, чем являться сюда. Но до ручьев ли было!
Ын Су, далекая от его терзаний, грызла какой-то сухарь и блестела глазами. Из брюха Будды раздавался могучий храп монаха Синдона, который бывает только у людей с чистой совестью.
До утра было еще очень долго - невероятно долго, и нужно было помнить о том, что не надо бы приближаться к ней очень близко, и не целовать, ни за что не целовать, потому что потом нужно как-то будет останавливаться, а он не сможет, точно не сможет.
- Бу, - вдруг сказала Ын Су, - почему ты такой сердитый?
- Я устал, - ответил он, ощущая себя идиотом и деревянным истуканом, вроде тех, на которых его бойцы отрабатывали удары, и отвернулся.

Время превратило лицо Королевы-матери в неподвижную маску, вроде тех, которыми украшали стены. Черные, без намека на седину, волосы были безжалостно затянуты в узел, слишком крупные руки выдавали не слишком высокое происхождение - среди высокопоставленных предков явно затесался кто-то попроще. О болезни говорили только желтизна кожи и мешки под живыми, цепкими глазами.
- Генерал Чхве Ён, - произнесла Её Величество торжественно, - тот самый.
Она поднялась со своего высокого сидения и обошла его, коленопреклоненного.
- Встань, - велела строго.
Он поднялся и оказался почти лицом к лицо с Королевой-матерью: женщина была на удивление высокой.
- Значит, ты тот самый мальчишка, благодаря которому мой оболтус все еще правит этой страной?
- Король Кон Мин, без всякого сомнения, достойный правитель.
- Эта наглая девица - твоя невеста?
- Небесный Доктор скоро станет моей женой.
- Без всякого сомнения, - пробормотала старуха, все еще разглядывая его - с явным удовольствием. - Где этот безбожник?
- Я здесь, - отозвался Синдон. Из-за его плеча выглядывала Ын Су, и это почему-то царапнуло Чхве Ёна - слишком он привык, что она вот так вот прячется за его спиной.
- Подай мне воды, - велела монаху Королева-мать, возвращаясь к своему креслу. Она долго пила, а потом так же долго и тяжело пыталась отдышаться, словно это простое действие забрало у неё много сил.
- Генерал Чхве Ён, ради чего вы прибыли в Согкадхаб?
Прежде чем ответить, он мысленно попросил прощения у Короля, и дважды у Королевы.
- Сопроводить вас в Гэ Кён, Ваше Величество, - произнес достаточно твердо. У Синдона округлились глаза, а Ын Су одобрительно закивала. - Небесный Доктор сообщила, что только в Королевском госпитале ваше здоровье может пойти на поправку. Кроме того, - он сглотнул, - его высочество Король Кон Мин считает, что ваша разлука крайне затянулась.
Королева-мать засмеялась, неожиданно громко и заливисто, словно ей было двадцать лет.
- Что же, - сказала она весело, - генерал, монах и доктор - достойная моего возвращения свита?

Собрались так быстро, что у Чхве Ёна появилось подозрение, что тюки давно были перевязаны, и только и ждали своего часа.

Он едва успел послать Дэ Мана, стерегущего лошадей, в столицу - предупредить королевскую чету о неожиданной радости, как попал в плен к старухе. Всю дорогу она не отпускала его от себя ни на минуту, расспрашивая о жизни во дворце, а Ын Су и Синдон, чье путешествие не было омрачено столь пристальным к ним вниманием, беззаботно ехали впереди, и ветер иногда доносил их голоса. Чхве Ёну оставалось только скрипеть зубами, быть вежливым с Королевой-матерью и кидать грозные взгляды на свою женщину, которая изредка с сочувствием оглядывалась в его сторону.
Очень изредка.

Настроения во дворце очень убедительно передала придворная дама Чхве, наградив племянника таким подзатыльником, что у него в голове зазвенело.

Ын Су в этой суете мгновенно потерялась, и он отправился в казармы - скинуть доспехи, пот, грязь, усталость, пока Король не вызвал его к себе. В том, что этот вызов не заставит себя ждать, сомневаться не приходилось.
Много позже, после затянувшейся аудиенции, больше похожей на утешения маленького мальчика, которому навязали ни с того ни с сего строгую няньку, после того, как он выслушал доклад Ву Даль Чи, после того, как он попытался сунуться в госпиталь, но Придворная дама Чхве, все еще сердитая, выставила его вон - как она могла быть в ста местах одновременно? Много позже он вернулся в свою комнату в состоянии, очень похожем на то, которое бывает сразу после боя - кровь еще кипит, а сил ни на что уже нет.
Швырнул меч, не глядя, на стол, подошел к узкому оконцу, вглядываясь в светлеющее небо.
На душе было муторно и неприятно, как бывает, когда все идет неправильно.
А что еще ему оставалось? Не оставлять же их в горах - Королеву-мать и Ын Су? Даже Король с его доводами согласился.
Она всего лишь больная, старая женщина. Вряд ли от неё будут лишние хлопоты.
Чхве Ён помотал головой, прогоняя неясные тревоги, развернулся и стал раздеваться. И замер, разглядывая в тусклом свете спящую на его кровати женщину.
Он боялся пошевелиться, чтобы не разбудить её, и в то же время очень хотел, чтобы она проснулась. В конце концов, уже светает, и скоро будет новый день, и между ними будут придворные дамы, доктора, монахи, воины, короли и королевы. А сейчас - всего несколько шагов, доли мгновений, и безмятежный сон, который невозможно нарушить.
Наверное, он бы так и простоял, не двигаясь, до утра, если бы Ын Су, словно ощутив его безмолвную мольбу, не открыла глаза.
Поморгала сонно, увидела его, улыбнулась - светло, открыто. Прошептала хрипловатым, как всегда у неё спросонья, голосом:
- Ты пришел? Я ждала тебя... Сбежала из окошка, представляешь?
Он не представлял. Она так устала в пути, она так редко на него оглядывалась, что он снова начал терзаться сомнениями - да зачем он ей вообще такой сдался - вечно занятой, вечно угрюмый? Но это было уже неважно.
Чхве Ён подошел и опустился на колени возле кровати. Запустил руки в её волосы, принялся целовать лицо, легко касаясь губами.
- Знаешь, - сказала она, обнимая его, - теперь вся моя жизнь: ждать тебя. Это такое счастье.
Он прилег рядом, баюкая её в своих руках. До утра еще было полно времени, и они все успеют. Сейчас же было так важно просто ощутить её - рядом.
Так бывает, когда вода прорывает каменные обвалы, и в иссушенные русла обрушиваются потоки, несущие жизнь.